Моника - [8]

– Ты пытаешься поставить мне это в вину? – возмущенно прервала Моника.

– Нет, сестра, нет. Наоборот, я взвесила, увидела, ощутила, что ты была во всем права, что твои упреки были заслуженны, твои предсказания оказались верными. Как безумная я следовала низким порывам. Меня ослепила болезненная страсть, и я все скатывалась, пока не очутилась у края преисподней. Но я не хочу туда упасть, не хочу окончательно погрузиться на дно, не хочу тянуть за собой имя мужа.

– Теперь ты думаешь о муже! Не лги больше!

– Я клянусь, сестра. Меня сводит с ума мысль потерять его, увидеть возмущение в его глазах. Я в отчаянии и раскаиваюсь. Я не люблю никого, кроме Ренато, хочу жить только ради него. Но Хуан меня не оставляет! Понимаешь?

– Не оставляет тебя? Не лги! Ты искала его, свела с ума, клялась ему в любви, и несмотря ни на что, была готова следовать за ним!

– Нет, нет, я не поеду с ним! Сначала я расскажу все Ренато. Если ты не поможешь, не спасешь меня, я буду искать смерть. Расскажу правду Ренато, и пусть он убьет меня. Да, пусть убьет, чтобы покончить со всем разом. Пусть грянет скандал! Пусть придет смерть! Я сама ее найду!

– Айме! Куда ты? – остановила Моника криком сестру, которая стала уходить. – Ты сошла с ума?

– Почти! Но прежде чем Хуан пойдет меня искать в этом доме, я столкну их друг с другом и Ренато будет побежден. Потому что Хуан убьет его; Хуан более сильный и отважный. Прежде чем Хуан убьет его, я предпочту, чтобы Ренато убил меня. И прямо сейчас…

– Тихо, Айме! Где Хуан? Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Ты поможешь мне? Дорогая Моника! Я знаю, ты делаешь это не для меня. Ты бы предпочла видеть меня мертвой.

– Нет, Айме. Ты моя сестра, моя кровь. Я должна ненавидеть тебя, предоставить тебя судьбе, но не могу так поступить. Не только из-за Ренато, но и ради тебя. Если я смогу что-нибудь сделать…

– Хуан тебя послушает, должен выслушать. Ты единственная, которая может остановить его ненадолго. Хотя бы на несколько часов, чтобы сделать что-то, чтобы освободить меня от проклятого Хуана.

– Теперь ты проклинаешь его.

– Проклинаю и ненавижу! Я люблю Ренато и буду жить ради него! Клянусь тебе! Если ты спасешь меня, я буду самой лучшей женщиной, самой покорной, самой честной, посвящу любовь мужу.

– Но как спасти тебя, Айме?

– Хуан хочет увезти меня этой ночью. В двенадцать он ждет меня с двумя лошадьми позади церкви. Если я не приду на это свидание, он пойдет искать меня и потащит с собой. Он клялся, что увезет меня, даже если это произойдет перед Ренато.

– Но он дикарь, сумасшедший! – воскликнула Моника с ужасом на бледном лице.

– Он… такой. Ты знаешь. Попытайся, чтобы этой ночью не было скандала. Скажи ему, что я больна, пообещай ему от моего имени, что я пойду с ним. Но не в эту ночь, не сейчас, – и по-настоящему испуганно она указала на время: – Уже двенадцать! Уверена, он уже там. Он будет ждать лишь несколько минут, если я не появлюсь, если ты не задержишь его. Ему неважно убить, уничтожить Ренато. Он ненавидит его, как ненавидел всегда! Беги, Моника, беги, найди и поговори с ним! Я останусь молиться здесь, потому что Бог милосерден к нам, потому что ты приняла мое раскаяние.

Она упала у распятия над кроватью Моники и заплакала от ужаса, страха и тревоги. Моника взглянула на нее, на ее испарину на висках, и поборов в себе этот ужас, она вышла, волоча ледяное тело и пламенную душу.

3.

В своем кабинете, с лихорадочным нетерпением нервный, неспокойный Ренато смотрел из стороны в сторону на уставшие шаги старого Ноэля. На миг глаза молодого Д`Отремона посмотрели участливо на старого нотариуса, и он предложил:

– Вы измучены. Вы можете отдохнуть, если хотите.

– Ты думаешь, я смогу отдыхать, не зная, чем все это закончится? Давай мы вот как сделаем: ты пойдешь отдыхать, а я подожду.

– Какая мысль! Вы уже не можете больше. Идите, Ноэль, идите спать.

– Я пойду прогуляюсь. Меня очень беспокоит, что донья София не легла, и ждет, что я приду поговорить с ней. Если ты позволишь мне воспользоваться этим потайным ящиком, прямо напротив спальни твоей матери, как она сказала. Откроется нажатием на лепнину, думаю, с этой стороны. Вот, да, лепнина провалилась, но дверца не поддается.

– О! Потайное место, что мы искали! Разве я не говорил, что это на этой полке? Вы открыли, нажав на лепнину.

Они подошли к книжной полке, где действительно находилось дверное пространство. Но в темном углублении была только смятая бумага, которую пальцы Ренато быстро схватили, и он воскликнул с чувством:

– Вот оно! Это оно! При мне отец смял это письмо и кинул туда.

– Это было то письмо?

– Да, думаю, что да. Вы, естественно, знаете, о чем оно.

– Нет, сынок, я никогда его не читал. Бертолоци отправил его с Хуаном, как я сказал, а твой отец прочел его у тела покойника, который был его неумолимым врагом.

Вглядываясь в обжигающие строки, Ренато замолчал, застыл надолго и начал читать вслух, что уже прочел взглядом. Начал читать с той же тревогой, с тем же непреодолимым уважением, как читал его отец у мертвого тела Андреса Бертолоци.