Момент Макиавелли - [280]
History and Ideology in the English Revolution // The Historical Journal. 1965. Vol. 8. № 2. P. 151–178.
Skinner Q. The Ideological Context of Hobbes’s Political Thought // The Historical Journal. 1966. Vol. 9. № 3. P. 286–317.
Starr Ch. G. History and the Concept of Time // History and Theory, Beiheft. 1966. Vol. 6. P. 24–35.
Wallace J. M. The Engagement Controversy, 1649–1652: An Annotated List of Pamphlets // Bulletin of the New York Public Library. Vol. 68 (1964). P. 384–405.
Walzer M. Exodus 32 and the Theory of Holy War: The History of a Citation // Harvard Theological Review. 1968. Vol. 61. № 1. P. 1–14.
Weddell D. Charles Davenant (1656–1714) — a Biographical Sketch // Economic History Review. Ser. 2. 1958–1959. Vol. II. P. 279–288.
Weston C. C. Legal Sovereignty in the Brady Controversy // The Historical Journal. 1972. Vol. 15. № 3. P. 409–432.
Williamson A. H. Antichrist’s Career in Scotland: The Imagery of Evil and the Search for a National Past. Ph. D. dissertation. Washington: Washington University, 1973.
Тимур Атнашев, Михаил Велижев[1414]
Первооткрыватель республиканской традиции,
или Как заниматься политической философией с помощью истории политических языков?
«Момент Макиавелли» Покока стоит в ряду наиболее авторитетных и цитируемых исследований в общественных и гуманитарных науках за последние пятьдесят лет. В 1975 году Покок предложил новую и оригинальную концепцию истории западной политической философии Нового времени, где место абстрактных «идей» занимают исторически локализованные языки или наборы ключевых понятий, устойчивых словосочетаний и аргументов, которые полемически и «диалектически» используются множеством авторов. Он проследил миграцию республиканского языка из Флоренции Медичи, где Макиавелли, Гвиччардини и Джаннотти по-новому прочитали классические тексты античных авторов, через революционную Англию XVII века к отцам-основателям США в веке XVIII. В созданной Пококом истории авторы американской конституции, в дебатах проектировавшие новую республику, активно читали тексты республиканской традиции и использовали оригинальный язык пламенного Макиавелли, в свою очередь осмыслявшего судьбу Флоренции с помощью вновь открытых понятий Аристотеля, Полибия и Цицерона. Язык итальянского республиканизма эпохи Возрождения послужил основанием новой политической риторики и историзма в англоязычном мире, более важным, чем язык и аргументы рассудительного Локка об универсальных естественных правах, труде и собственности.
Покок предложил самую влиятельную и комплексную реконструкцию ключевых идиом, оппозиций и аргументов секулярной республиканской традиции XV–XVIII веков по обе стороны Атлантического океана. Хорошо узнаваемая республиканская идиома[1415], возникшая в среде внимательных читателей античных текстов, веривших, что человек — существо политическое, позволял ответить на ключевые вызовы, с которыми сталкивались политические сообщества Англии и Америки на протяжении нескольких столетий. В числе основных понятий, дилемм и нормативных установок республиканизма, безусловно, следует отметить противостояние гражданской добродетели и непредсказуемой фортуны, оппозицию доблести и коррупции независимых граждан-воинов во Флоренции, идею о превосходстве институтов смешанного правления над остальными формами политии, динамизм, недолговечность и неустойчивость республиканской формы общежития, таинственную диалектику республики и империи, критическое осмысление в Англии и США коммерческой деятельности как источника коррупции и, наконец, активное неприятие постоянной армии, патронажа и государственного кредита, противопоставленных гражданским (и религиозным) добродетелям независимых земледельцев или фермеров.
Из предисловия, специально написанного британским специалистом по интеллектуальной истории Ричардом Уотмором для переиздания монографии Покока в 2016 году[1416], читатель сможет узнать увлекательные подробности того, как создавался «Момент Макиавелли». Мы оказываемся внутри своеобразной живой лаборатории, объединявшей учителей Покока и его коллег, на перекрестье множества идей и научных концепций, на фоне которых историк разворачивал свое исследование. Далее мы постараемся, во-первых, изложить краткую версию основных тезисов Покока, показать общую логику и методологию его работы, во-вторых, дать обзор целого ряда значимых моментов в рецепции книги, в-третьих, представить сквозную тему фундаментального проекта Покока и других историков Кембриджской школы — республиканскую политическую традицию. В частности, благодаря научной строгости Покока-историка и оригинальной позиции Покока-политического философа мы можем сегодня четко разделить две ипостаси республиканизма — как предмета исторических исследований и как самостоятельного направления в политической теории. В заключение мы попробуем ответить на вопрос о значении республиканизма в политических взглядах и идеологических намерениях самого Покока.
I. Сюжет, методология и основные аргументы «Момента Макиавелли»
В третьем томе рассматривается диалектика природных процессов и ее отражение в современном естествознании, анализируются различные формы движения материи, единство и многообразие связей природного мира, уровни его детерминации и организации и их критерии. Раскрывается процесс отображения объективных законов диалектики средствами и методами конкретных наук (математики, физики, химии, геологии, астрономии, кибернетики, биологии, генетики, физиологии, медицины, социологии). Рассматривая проблему становления человека и его сознания, авторы непосредственно подводят читателя к диалектике социальных процессов.
А. Ф. Лосев "Античный космос и современная наука"Исходник электронной версии:А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.1] Бытие - Имя - Космос. Издательство «Мысль». Москва 1993 (сохранено только предисловие, работа "Античный космос и современная наука", примечания и комментарии, связанные с предисловием и означенной работой). [Изображение, использованное в обложке и как иллюстрация в начале текста "Античного космоса..." не имеет отношения к изданию 1993 г. Как очевидно из самого изображения это фотография первого издания книги с дарственной надписью Лосева Шпету].
К 200-летию «Науки логики» Г.В.Ф. Гегеля (1812 – 2012)Первый перевод «Науки логики» на русский язык выполнил Николай Григорьевич Дебольский (1842 – 1918). Этот перевод издавался дважды:1916 г.: Петроград, Типография М.М. Стасюлевича (в 3-х томах – по числу книг в произведении);1929 г.: Москва, Издание профкома слушателей института красной профессуры, Перепечатано на правах рукописи (в 2-х томах – по числу частей в произведении).Издание 1929 г. в новой орфографии полностью воспроизводит текст издания 1916 г., включая разбивку текста на страницы и их нумерацию (поэтому в первом томе второго издания имеется двойная пагинация – своя на каждую книгу)
Мы призваны в общение. "Живой родник", 2004. № 3, с. 21–23.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги — немецкий врач — обращается к личности Парацельса, врача, философа, алхимика, мистика. В эпоху Реформации, когда религия, литература, наука оказались скованными цепями догматизма, ханжества и лицемерия, Парацельс совершил революцию в духовной жизни западной цивилизации.Он не просто будоражил общество, выводил его из средневековой спячки своими речами, своим учением, всем своим образом жизни. Весьма велико и его литературное наследие. Философия, медицина, пневматология (учение о духах), космология, антропология, алхимия, астрология, магия — вот далеко не полный перечень тем его трудов.Автор много цитирует самого Парацельса, и оттого голос этого удивительного человека как бы звучит со страниц книги, придает ей жизненность и подлинность.
Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии.
Для русской интеллектуальной истории «Философические письма» Петра Чаадаева и сама фигура автора имеют первостепенное значение. Официально объявленный умалишенным за свои идеи, Чаадаев пользуется репутацией одного из самых известных и востребованных отечественных философов, которого исследователи то объявляют отцом-основателем западничества с его критическим взглядом на настоящее и будущее России, то прочат славу пророка славянофильства с его верой в грядущее величие страны. Но что если взглянуть на эти тексты и самого Чаадаева иначе? Глубоко погружаясь в интеллектуальную жизнь 1830-х годов, М.
Книга посвящена литературным и, как правило, остро полемичным опытам императрицы Екатерины II, отражавшим и воплощавшим проводимую ею политику. Царица правила с помощью не только указов, но и литературного пера, превращая литературу в политику и одновременно перенося модную европейскую парадигму «писатель на троне» на русскую почву. Желая стать легитимным членом европейской «république des letteres», Екатерина тщательно готовила интеллектуальные круги Европы к восприятию своих текстов, привлекая к их обсуждению Вольтера, Дидро, Гримма, приглашая на театральные представления своих пьес дипломатов и особо важных иностранных гостей.
Книга посвящена истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века: времени конкуренции двора, масонских лож и литературы за монополию на «символические образы чувств», которые образованный и европеизированный русский человек должен был воспроизводить в своем внутреннем обиходе. В фокусе исследования – история любви и смерти Андрея Ивановича Тургенева (1781–1803), автора исповедального дневника, одаренного поэта, своего рода «пилотного экземпляра» человека романтической эпохи, не сумевшего привести свою жизнь и свою личность в соответствие с образцами, на которых он был воспитан.