Молния над океаном - [3]

Симона бросила на него из-под ресниц насмешливый взгляд.

— Представьте себе, я об этом знаю. Итак, вы фотограф. Это все, чем вы занимаетесь?

— Пожалуй, да, — уклончиво ответил Бенджамин.

Он сидел перед нею, откинувшись на спинку кресла, по-свойски забросив руки за голову. В его жестах, взгляде сквозило легкое утомление; длинные, небрежно постриженные пепельно-русые волосы падали на глаза, на загорелых щеках пробивалась трехдневная щетина. Зашитая на плече и вдоль рукава клетчатая ковбойка, поношенные пыльные ботинки придавали ему бывалый вид. Несмотря на всю эту небрежность, гость странным образом быстро расположил ее к себе, и Симона несколько успокоилась.

Бенджамин словно догадался, что первый опасный момент благополучно пройден, прелестная хозяйка не передумает и не выставит его за дверь на произвол судьбы. Поймав в темных глазах напротив что-то вроде довольной улыбки, Симона быстро отвела взгляд в сторону.

— И мой братец, как водится, взял вас под свою опеку, — сказала она скорее утверждающим, чем вопросительным тоном.

— Возможно, мэм, — осторожно ответил Бенджамин.

Вечная история! Провести лишний денек дома, поболтать с сестрой, отдохнуть в тишине — это Антуану и в голову не придет. А на совершенно чужих людей он тратит кучу своего драгоценного времени. Симона насупилась.

— Сколько вам лет?

Она сама не могла бы объяснить, зачем задала этот вопрос. Что-то смущало ее в этом человеке. В основном подопечные Антуана были представителями академической среды — серьезными учеными. Они слыли такими фанатиками своего дела, что, появись она обнаженной, с перьями на голове или украшенной ритуальной татуировкой в стиле африканского племени ноко, они бы этого даже и не заметили. Большая часть тех чудаков была совершенно не приспособлена к быту и менее всего к общению с женщинами.

Бенджамин Рок, возможно, и был отличным фотографом, но совершенно не вписывался в привычный ряд знакомых ее брата. За карими проницательными глазами таилось высокомерие, совершенно не свойственное оторванному от жизни неудачнику.

— Мне тридцать два года.

— Не поздновато ли начинать карьеру? — прямо спросила Симона, стараясь не замечать насмешки в его глазах.

Бенджамин помедлил и, подумав, ответил:

— Об этом лучше спросить у Антуана. Я лицо заинтересованное…

Мисс Шарне едва открыла рот, чтобы прокомментировать столь вялый ответ, как вдруг ее осенила идея:

— Подождите минуточку! Я сейчас…

— Пожалуйста, — охотно откликнулся Бенджамин, заглядевшись на то, как грациозно она поднялась из кресла и пошла через гостиную. Он не спускал глаз с колышущейся ткани ее шорт, вздымающейся и опадающей на груди блузки.

Симона уловила его откровенный взгляд и подумала, что это уж слишком для первых минут знакомства.

В кабинете брата она приступила к процессу, который можно было бы назвать поиском иголки в стоге сена.

— Может быть, ты и прекрасный специалист, дорогой братец, но одновременно ты — самая безалаберная личность на этом свете! — бормотала она себе под нос. — И как это только мы уродились столь непохожими?

На письменном столе Антуана высились мон-бланы из книг и папок, свернутых в трубочку графиков, деревянных и пластиковых ящичков с какими-то образцами… В спешке Симона нечаянно задела стопку папок, и их содержимое посыпалось на пол. Под разлетевшимися бумагами, к счастью, обнаружилось то, что она искала, — потрепанный ежедневник Антуана. Быстро перелистав его, Симона нашла запись, относящуюся к текущему дню: «…приезжает Бенджамин. Не забыть сказать об этом Симоне». Это было все!

Вздохнув, девушка закрыла исписанный блокнот. И зачем только нужно вести записи, если ты не в состоянии вовремя заглянуть в них и использовать по назначению! — раздраженно подумала она. По крайней мере, теперь можно отнестись к словам незнакомца с веселыми карими глазами с определенной степенью доверия — Антуан, без всякого сомнения, приглашал его в гости.

Некоторое время Симона обдумывала сложившуюся ситуацию, а затем приняла решение.

— Мой брат временами страдает кошмарной забывчивостью, но я нашла в его бумагах запись о вашем приезде. Сразу хочу попросить у вас прощения за его легкомыслие, — объявила она, вернувшись в гостиную. — Я позволю вам погостить здесь несколько дней, мистер Рок. Надеюсь, вы достаточно хорошо знаете Антуана, чтобы понять: ждать его больший срок — пустое занятие.

Прошла добрая половина минуты, прежде чем гость отреагировал на ее слова, и Симона неожиданно поймала себя на том, что ждет его ответа со странным замиранием сердца.

— Я вам крайне признателен, мисс Шарне, — произнес он с обезоруживающей улыбкой.

— В таком случае пойдемте, я покажу вам комнату для гостей. Приведете себя в порядок, примете душ, а я тем временем приготовлю что-нибудь перекусить.

— Ради Бога, не беспокойтесь на мой счет!..

Она чуть замедлила шаг:

— Как хотите. Я все равно собиралась готовить ланч — для себя…

Симона заканчивала возиться с салатом, когда нарушитель ее спокойствия, гладко выбритый и причесанный, появился в кухне. Судя по всему, душ помог ему слегка снять дорожную усталость, он переоделся в синие шорты и белую тенниску. На мгновение взгляды их пересеклись. Заметив в руках мистера Рока узел со старой одеждой, она кивнула в сторону: