Молчаливый полет - [18]

Здесь даже мухи мрут от скуки, —

Сказал восточный делегат,

Брезгливо умывая руки…

Подвижником на блудный пир

Явилось бедное творенье. —

Спи с миром, павшая за мир!

Вкушай загробное варенье!

10 мая 1929

VIII. ЛЕГЕНДА

Дары Америки [113]

Властолюбивая наследственность

К морям, как в детстве, нас зовет,

И первопутная торжественность

В рыбачьем парусе живет.

Бродяга, проклятый викарием

И осужденный королем,

Обогащает полушарием

Всемирной карты окоем.

Со звоном золота и каторги

Пират Атлантикой несом,

И Слава в латах конквистадорки

Штурвальным правит колесом.

Водительница и ответчица,

Она и в бурях, и в боях,

И Амазонка ей мерещится

В американских берегах.

Индейцы бьются с бледнолицыми,

И через робкие очки

Мы напрягаем над страницами

Расширившееся значки.

____________________________

Мы видим — с перуанских Альп

Спадают снежные покровы,

Сдирает с тайны свежий скальп

Завоеватель их суровый.

Мы слышим клич — «туда, туда,

Туда, где желтые богатства,

Где лам сребристые стада

И красная пастушья каста!»

Но через пастухов и лам,

Неуловимая для глаза,

Со страшной местью пополам

Распространяется зараза. —

Тебя мечом не одолеть,

Тебе не страшен бой мушкета, —

Тобой приходится болеть,

Неведомая спирохета!

Когда шумит обратный стяг

И флот торопится попятно,

На бледной коже у бродяг

Вскипают бронзовые пятна;

Под милым золотом скрипят

Изнемогающие трюмы,

Но кости ноют у ребят,

И лица у ребят угрюмы:

Уж лучше черная чума

Или зеленая холера,

Чем боль, сводящая с ума

Весельчака и кавалера!

За флотом пенный виадук

Струится следом дерзновенным,

И плавно движется недуг

По голубым и влажным венам…

А с берега родной земли,

Навстречу брызнутые круто,

Звучат ликующие «пли»

И гром военного салюта.

_________________________________

С тех пор щедротами Америки

Европа в хрипе, в горе, в жути,

И пляшут хмурые венерики

На свадьбе золота и ртути…

Мутнеет кровь, мечты подавлены,

Томится страсть боязнью лютой,

И лучшие уста отравлены,

Как чаша, полная цикутой.

За вспышку скопидомной похоти,

Вспашку девственной Ла-Платы —

Какие бешеные подати!

Какие щедрые расплаты! —

И жертва уличной трагедии,

Рыдая на фонарной тумбе,

Клянет Колумбово наследие,

Не зная даже о Колумбе!

__________________________

Сомнений нет, надежды нет,

Ломается последний якорь,

Как адмирал, растерян знахарь,

И волны рвутся в кабинет…

Ну что же? — поблагодари,

Оставь рублевую бумажку

И в слякоть, с шубой нараспашку,

Иди и шляйся до зари.

Я знаю — может быть, и ты,

С письмом, окурком и портретом,

Оставишь нам перед рассветом

Свои восторги и мечты.

Как доктор, поднесешь ко рту

Лекарство с револьверным дулом

И, задрожав плечом сутулым,

Отсалютуешь в пустоту…

Во славу древних моряков

— Да незабвенны наши предки! —

Такие выстрелы нередки

В судебной хронике веков —

Они звучат то там, то сям,

В тиши торжественной минуты,

Как запоздалые салюты

Победоносным кораблям.

Но, с золота заморских руд

Смывая ржавчину болезни,

Наука требует — «воскресни!» —

И славит выдержку и труд.

1–3 октября 1927

<Дополнение 1>

Бумеранг [114]

О звуках

Два слитных гласных суть дифтонг,

А два согласных — аффриката.

Связь «н» и «г» звучит как гонг,

Как медный звон в момент заката.

Филологический инстинкт

Не спас нас от чужого ига,

И через титул (твой! ating)[115]

Дань гуннам ты приносишь, книга.

В моем ферганском Sturm und Drang[116]

Сквозит изгнанничество Гейне,

И бури слова бумеранг

Еще по-рейнски лорелейны.

О смысле

От птицелова-австралийца

Через индусов и татар

Твой образ, палочка-убийца,

Я принял, ветреница, в дар…

Проклятый дар! Каких бы линий

Душой я в небе не чертил,

Она останется рабыней,

Она к подножью темных сил

Вернется в сроки, без ошибки,

Как ветер жизни ни влеки

В центростремительность улыбки

От центробежности тоски…

25 июня 1931

Стриж [117]

Крылья — сабли. Пустотою

Ты живешь, чудесный стриж,

Подгоняемый тоскою,

Исходящею из крыш.

Надо ль делаться пилотом,

Если, став на берегу,

Бегом глаз твоим с полетом

Я сравняться не могу?

Хищный, черный и сварливый!

Ты не можешь, чтоб скала

Твой покой нетерпеливый

Слишком долго берегла.

Ты откажешься подавно —

В клетке, высмеян щеглом,

Взять от Марьи Николавны

Муху с вырванным крылом.

И умрешь в цепном бессильи

И грудной подымешь киль,

Чтоб на спущенные крылья

Села радужная пыль.

Чтоб обрел сухой зоолог

В жалком чучеле таком

Дух небес меж тесных полок

Над латинским ярлыком…

1921

Царская ссылка [118]

Овидию — на край земли,

К полярному Дунаю —

Мне горстку денег принесли,

А от кого — не знаю…

Растут сугробы, крепнет лед,

На пальцы дует ссыльный…

Был мир — и нет… Но кто-то шлет

Привет мне замогильный.

Среди болот, среди равнин,

Чинов и прав лишенный,

Вчерашний муж и гражданин,

Сегодня — прокаженный!

Так кто ж, безыменным письмом

Обременяя шпалы,

Не задрожал перед клеймом

Позора и опалы?

Кто запечатал, кто послал

Во мрак, в тысячеверстку,

На самый северный вокзал

Вот этих денег горстку?

Ища письмен, которых нет,

Сторожевой охранник

Их, верно, пробовал на свет

И нюхал их, как пряник,

И, лишь немного погодя,

Как подобает сыску,

Он сам, крамолы не найдя,

Мне сдал их под расписку.

Но он не знал, наемный раб,

Начинка для мундира,

Что с ними выпустил из лап

Все заговоры мира.

Вся соль, все шелесты земли,

Вся боль по ним, измятым,

В меня вошли, в меня втекли

С их душным ароматом.