Мои седые кудри - [83]
Я обиделась. Получается, что Маша что-то знает и скрывает от меня…
— Ну, ну, не дуйся, девка, — подмигнула Маша. — И я не все знаю. И вообще я ничего не говорила тебе и забудь, если что… — испугалась она.
— Маша, ты не бойся, — начала просить я. — Я никому ничего не скажу… Ты только скажи, у ваших большевиков тоже царь есть?
— Вот дурья голова, — посмеялась она. — У большевиков — Ленин. А теперь спать, спать…
Но разве могла я уснуть? То и дело ворочалась с боку на бок. Подстилка подо мной, как никогда, казалась жесткой. Вертелась, пока не очутилась на голых досках. Но перестилать не стала. Подумала: как только Маша может спать? Ведь еще утром над всеми нами был царь один, а к вечеру оказался другой. В тот день я впервые услышала о большевиках. Дженалдыко их боялся, а Маша говорила о них, как о родных братьях. И царя у большевиков нет. Ленин…
— Маша, Маша! — начала я трясти свою подружку. А когда она что-то буркнула, спросила: — Скажи, кто такие большевики? Их что, больше всего на свете? А землю они моей матери дадут?
— И землю дадут, и алдаров повесят… Да спи ты, чертенок! — недовольно заворчала сонная Маша и добавила: — Вот поумнеешь — сама большевичкой станешь…
Тут я совсем запуталась. Выходит, я могу стать большевиком. Надо только поумнеть. И тогда все алдары будут бояться меня! И я разделю бедным все алдарские земли и прогоню за высокие-высокие горы всех алдаров на свете…
Странные снились мне в ту ночь сны. Будто Дженалдыко вдруг стал маленьким-маленьким, и опустился он перед моей матерью на колени, прощенья просит за все обиды, которые он причинил нашей семье. А кругом народ, все село и мама показывает на них, говорит алдару:
— Не меня ты обидел, народ обездолил. У него и прощения проси. Корову стельную, что бугай твой распорол, ты моим деткам не простил, хотя и вины моей в том не было. Иссушил голодом. А теперь на колени встал… Гореть тебе в аду тысячу лет…
И не стало вдруг Дженалдыко. Сгорел. Только дымок пошел…
Глава четвертая
ДВА ВСАДНИКА
А Дженалдыко после той ночи и впрямь потерял покой. И вроде ростом сдал. Смотрел на людей со злобой. Все чаще наезжал в город, хотел увериться, правда ли, что царя скинули насовсем, и нельзя ли как-нибудь побрататься с новым хозяином России. Самым лучшим другом его теперь стал мулла, всем известный плут в округе. Однажды мне случилось подслушать их разговор. Собрались у Дженалдыко алдары и повели речь о том, что надо найти человека, который спасет их от босяцкой черни. Называли какого-то Гаппо Баева. Упоминали богачей Чермоева и Гоцинского.
— Надо свое горское государство создавать, — настаивал Дженалдыко.
— Коран против этого ничего не имеет! — заверял всех мулла. — Пророк всегда с вами…
— Аллах нас губит, хаджи, — сокрушался Дженалдыко. — За какие грехи? Разве мы мало молимся ему?
— Аллах велик и мудр, — теребил свою бородку мулла.
— Все время слышим от тебя, что он велик и мудр. Да толку никакого, — сердился Дженалдыко. — Как может аллах допускать такое! Землю грозится отнять, богатства лишить!..
Мулла прижимал руки к груди и закрывал глаза:
— Не богохульствуй! О аллах; ты свидетель: грешны мы, грешны перед тобой! Молись, Дженалдыко, усердней, и аллах, может, еще простит тебе грехи твои…
Дошел, видно, до аллаха гнев Дженалдыко, и примирился всемогущий, не стал лишать алдаров их земли и богатства. Ни одного вершка пашни не уступил Дженалдыко. Все осталось как при прежнем царе. И война шла прежняя, гибли наши сельчане, и мы с Машей оставались в прислугах. Дженалдыко даже радостный ходил, хвалился, что Керенский «накрутил хвост» большевикам, перестрелял всех. И Ленина «под землю» загнал…
Такая на меня тогда тоска нашла…
Хорошо, что брат Машин, Ваня, объяснил, сказал, что не под землю Ленина Керенский загнал, а ушел вождь пролетариата в подполье, спрятался, значит, и революцию народную готовит. А большевиков всех никто никогда не сможет перестрелять. Их с каждым днем все больше становится…
С матерью виделась я редко, не до меня ей было, с алдарским скотом еле управлялась. А свидимся, поплачем вволю, и словно легче станет на душе. Бывало, скажет мама:
— Не дождаться нам своей земли, вечно гнуть нам спину на ненасытного хозяина…
— Потерпи немного, мама, — успокаивала я. — Вот прогонят Керенского и богачей, тогда и землю разделят…
— О-о, доченька, — возражала мать. — Новый правитель, да разобьется голова его, глядишь, тоже своим родом триста лет процарствует… Нам-то с того какая польза?..
В эту осень семнадцатого года Дженалдыко так торопился с уборкой кукурузы, что против обычного нанял со стороны рабочих и даже переплачивал им. Кукурузу с поля возили прямо в Беслан на сушильный завод и оттуда — на продажу.
— Будете хорошо работать — вдвойне заплачу, — обещал всем Дженалдыко. — Тот, кто считает меня скупым, пусть увидит, что это бессовестный навет на честного человека Пускай у того язык отсохнет, кто неправду скажет.
Мы все руками разводили: отчего это хозяин вдруг заговорил такими мягкими словами? Не каменьями ли они обернутся…
И сон его уже не брал. Похудел, сгорбился, усы побелели как снег, руки дрожат, будто лихорадка донимает его. И нас с Машей Дженалдыко отправил в поле.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Известный осетинский писатель Тотырбек Джатиев — автор более тридцати книг, несколько из них посвящены героической борьбе народов Кавказа против немецко-фашистских захватчиков. В настоящий сборник включены три документальные повести: «Пламя над Тереком», «Иду в атаку», «Тайными тропами», уже издававшиеся в «Советском писателе».
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Конни Палмен (р. 1955 г.) — известная нидерландская писательница, лауреат премии «Лучший европейский роман». Она принадлежит к поколению молодых авторов, дебют которых принес им литературную известность в последние годы. В центре ее повести «Наследие» (1999) — сложные взаимоотношения смертельно больной писательницы и молодого человека, ее секретаря и духовного наследника, которому предстоит написать задуманную ею при жизни книгу. На русском языке издается впервые.
Марсель Эме — французский писатель старшего поколения (род. в 1902 г.) — пользуется широкой известностью как автор романов, пьес, новелл. Советские читатели до сих пор знали Марселя Эме преимущественно как романиста и драматурга. В настоящей книге представлены лучшие образцы его новеллистического творчества.
Герой книги, современный композитор, вполне доволен своей размеренной жизнью, в которой большую роль играет его мать, смертельно больная, но влюбленная и счастливая. Однажды мать исчезает, и привычный мир сына рушится. Он отправляется на ее поиски, стараясь победить страх перед смертью, пустотой существования и найти утешение в творчестве.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Без аннотации В историческом романе Васко Пратолини (1913–1991) «Метелло» показано развитие и становление сознания итальянского рабочего класса. В центре романа — молодой рабочий паренек Метелло Салани. Рассказ о годах его юности и составляет сюжетную основу книги. Характер формируется в трудной борьбе, и юноша проявляет качества, позволившие ему стать рабочим вожаком, — природный ум, великодушие, сознание целей, во имя которых он борется. Образ Метелло символичен — он олицетворяет формирование самосознания итальянских рабочих в начале XX века.