Мои дорогие девочки - [19]

– Ты опять меня не слышишь! – Трейси поставила пустую бутылку на прикроватный столик. – Ты ведь не потратила их все?

– Что потратила? – В мыслях Кэт сейчас была очень далеко.

– Те деньги, что он тебе давал! Ты все потратила? У тебя ничего не осталось?

Кэт пожала плечами:

– Я купила ему новую шляпу взамен той, что упала в реку. И несколько билетов в театр. Оплатила один или два ужина. Деньги расходятся быстро.

– Ты должна была дать ему заплатить за все! Те деньги предназначались тебе!

Кэт подтянула колени к груди и обхватила их руками, покусывая тыльную сторону ладони, как обычно делала, когда волновалась.

– Я знаю, но он всегда за все платил сам. А мне хотелось сделать ему приятное! – Кэт втянула в себя воздух, чтобы не расплакаться. – Я больше никогда не увижу его в этой шляпе!

– О, Кэт! – Трейси поставила пепельницу на пол, пододвинулась ближе к подруге и обняла ее за плечи. – Со временем станет легче.

Кэт вытерла нос о рукав.

– Он должен был оставить завещание, – вдруг произнесла Трейси. – Когда-нибудь он говорил тебе о нем?

Кэт не сообщила подруге о своем разговоре с Викторией, потому что пока не решила, как относиться к ее словам, но сейчас рассказала об этом. Трейси вопросительно уставилась на нее:

– Она звонила? Почему же ты ничего мне не сказала?

– Это был странный звонок. Она говорила, что хочет попытаться компенсировать ущерб.

– Вот и отлично! – Трейси захлопала в ладоши. – Мы поедем отдыхать на эти деньги. Это именно то, что тебе сейчас нужно. И Лео одобрил бы.

– Но я не представляю, о какой сумме идет речь, и не уверена, нужно ли мне от нее хоть что-нибудь! Я торопилась на работу, и мы не договорили.

– Ты должна ей позвонить!

Кэт нахмурилась. Ее никогда не интересовали деньги Лео, он привлекал ее другим. Однако она понимала, что ей будет тяжело без наличных, которые он давал. Весь прошлый год Лео платил за нее аренду. Она не просила, он сам настоял. И каждый раз, когда они виделись, запихивал ей в ладонь несколько купюр: сто футов на новое платье, триста – на «хорошее зимнее пальто». Лео так и сказал, укоризненно глядя на ее парку, и достал из кошелька пачку хрустящих двадцатифунтовых купюр.

Кэт чувствовала себя по-идиотски в красном джемпере из шерсти с добавлением кашемира, на покупке которого в «Либерти» настоял Лео, но все же пару раз надевала его, когда выходила с ним в оперу.

Он также дал Кэт три тысячи фунтов на настенный проигрыватель компакт-дисков от «Бэнг энд Олуфсен». Она впервые держала в руках так много денег, когда шла в магазин, и этот проигрыватель стал ее гордостью и радостью – самой дорогой вещью, которая у нее когда-то была.

«Как было бы хорошо уехать прямо сейчас, пусть даже всего на несколько дней», – подумала Кэт. Она найдет кого-нибудь, кто позаботится о матери. Например, попросит соседей приглядывать за ней. И Трейси права – Лео не хотел бы видеть, как она грустит.

– Наверное, можно позвонить, – с сомнением произнесла Кэт.

Глаза Трейси заблестели в полумраке комнаты.

– Давай!

Пятница, 11 декабря

На следующее утро, выходя из дома, Мэдди подняла с придверного коврика пачку писем и засунула их в черный кожаный портфель. Затем она посмотрелась в овальное зеркало с белой рамой, висевшее на стене слева, и сжала губы, чтобы ее любимая розовая помада легла равномерно.

Черный «мерседес» не так давно побывал на мойке и блестел. Мэдди решила поехать на машине, а не на электричке, потому что позднее у нее должна была состояться встреча за городом. Удобно устроившись на кожаном сиденье, она открыла портфель и достала выписку из банка, которую прислали вместе с письмами. Ее задолженность выросла, и она нахмурилась, пытаясь вспомнить, на что потратила деньги. В прошлом месяце Мэдди навещала Лео в Мюнхене и уговорила его съездить на пару дней между репетициями в горы, покататься на лыжах. Они останавливались в роскошном отеле, и она настояла, что сама заплатит за все, но тогда воспользовалась другой картой.

Изучая колонку расходов, Мэдди обнаружила, что несколько крупных сумм потратила в одном и том же магазине дизайнерской одежды – ее нельзя было назвать прижимистой. Еще купила новую мебель, шторы, ковер и вещи для комнаты Фиби. Она с трудом вспомнила, что передала чек на круглую сумму декоратору почти сразу после смерти Лео. У нее тогда возникло ощущение, будто изначально они оговаривали меньшую сумму, но ей хотелось поскорее избавиться от него, и не было настроения спорить.

Мэдди убрала выписку в конверт и завела автомобиль. Скоро ей придется перейти в режим экономии, но не сейчас, пока она не оправилась от потери. Мэдди надеялась, что на дорогах еще мало машин, ведь было раннее утро – шесть часов.

Ее офис в Сохо располагался между итальянским кафе и ночным клубом. Когда-то это был обычный дом, построенный, вероятно, в конце семнадцатого века. Потом у него появились пристройки. В тот момент, когда Блейк приобрел его, в нем находилась кондитерская. Несмотря на современное окно-витрину и стеклянную дверь, офис все еще напоминал какой-то маленький магазинчик. Над окном была объемная вывеска, выполненная модным шрифтом, деревянные части здания выкрашены в бледно-сиреневый цвет, который выбрала жена Блейка – в стиле «потертый шик», как она говорила. Внутри стены были грязно-белыми, деревянный крашеный пол намеренно состарили. В приемной стояли потертые коричневые кожаные кресла, современная лестница из стекла и дерева вела на второй этаж, где находилось открытое пространство, в котором работало большинство сотрудников.