Мои дорогие девочки - [21]

– Ты допускаешь, чтобы я работала на наших конкурентов?

– Это не совсем то, что меня обрадует. Ты отличный специалист в своем деле. И не хочешь жить, считая последние деньги. Надеюсь, нам потребуется всего несколько месяцев, чтобы поправить финансовое положение. – Он опустил голову. – Я понимаю, что прошу слишком много.

Мэдди пожала плечами:

– Разумеется, я могу подрабатывать, почему нет. Но эти новости – шок для меня. Я и не подозревала, что дела в компании настолько плохи.

Блейк скривился:

– Поверь мне, все действительно очень плохо.

Мэдди подумала о своих коллегах: Джед, Стеф, Лола и особенно Бен, и нахмурилась. У всех есть семьи. У троих точно. Сотрудников в компании было немного, и они были хорошо осведомлены о жизни друг друга.

– Что думаешь, как остальные воспримут эту новость?

Интересно, кто первый решит уволиться? Проблема в том, что все они в крепкой ловушке.

Сейчас на рынке практически нет предложений работы. Блейк тяжело вздохнул:

– Не знаю. Как я уже сказал, выхода нет… – Он покачал головой. – Я ужасно себя чувствую. Мы с тобой столько лет знакомы, и сейчас, сразу после похорон…

Мэдди выпрямилась и выдавила улыбку:

– Не беспокойся, со мной все будет в порядке. Ты ведь меня знаешь! Крепка, как сталь!

Он слабо улыбнулся:

– Спасибо, Мэдди, ты великолепна! Не сомневаюсь, что с тобой все будет в порядке.

Глава 6

В один из дней

Мэдди спускалась вниз по лестнице, чтобы встретить сына Лео, и сердце готово было выскочить у нее из груди. Он стоял рядом с украшенной елью – долговязый, ссутулившийся и слишком легко одетый для декабря. Руки в карманах серой толстовки с капюшоном, джинсы растянуты на коленях.

– Ральф?

Он поднял голову – бледный, большие карие глаза в обрамлении густых черных ресниц казались слишком крупными для его лица – и кивнул. Мэдди остро ощутила… Что это было? Неужели материнская жалость? Этому парню семнадцать лет, но в чем-то он еще мальчик, неуверенный в себе подросток. Она подумала, что если Ральф распрямит спину и расправит плечи, то будет настоящим красавцем. А пока он выглядел как самый обычный недружелюбно настроенный подросток.

Мэдди чувствовала, что Джулс, секретарша, пристально смотрит на них обоих, пытаясь сообразить, что их связывает. Что ж, пусть гадает дальше.

– Ты любишь пиццу? – Мэдди наконец застегнула свое бежевое пальто и поняла, что не имеет представления о вкусовых предпочтениях подростков. Они для нее были как пришельцы с другой планеты. Повернувшись к Джулс, она сообщила: – Я вернусь через час.

Так она намекнула Ральфу, сколько у него времени на разговор.

В тишине они медленно поднимались по Фрит-стрит, потом свернули на Олд-Комптон-стрит. В итальянском кафе посетителей было больше, чем обычно, но им удалось найти столик на двоих в конце зала. Это была небольшая пиццерия с длинным залом и низкими потолками, стены снаружи обиты тонкими планками темного дерева, на стенах – изображения знаменитых сооружений Рима, Флоренции и Венеции, выполненные яркими масляными красками. Весь персонал здесь состоял из иностранцев, и они очень громко общались между собой. Кухня была открытой, и при желании можно было наблюдать процесс приготовления пиццы за стойкой и как ее потом отправляют в гигантскую печь.

Мэдди передала Ральфу меню. Он просмотрел его, а затем взглянул на нее и, широко улыбнувшись, поинтересовался:

– Что ты посоветуешь?

Она была ошарашена столь резким изменением в его поведении. Внезапно Ральф показался ей старше и увереннее в себе, человеком, который полностью контролирует ситуацию. Мэдди подняла руку и поправила прическу.

– Обычно я заказываю салат, но слышала, что сицилийская пицца здесь отличная.

– Тогда я буду пиццу.

Мэдди сделала заказ. Ральф выбрал пиво «Перони», для себя она попросила газированную воду. Ральф болтал ногой под столом, и Мэдди она начала нервничать. Потом он сделал глоток прямо из бутылки и нахмурился.

– Я хотел встретиться с тобой и понять, что ты за человек.

Его голос оказался удивительно низким, и она впервые отметила, что Ральф говорит то с одним акцентом, то с другим, словно не определился в своей национальной принадлежности.

– Я знаю, что ты и твоя дочь были очень важны для моего отца, и хотел пообщаться с тобой и понять, почему. Получить ответы на вопросы.

Мэдди поморщилась – она не собиралась ни в чем отчитываться перед этим парнем. Нужно держаться от него подальше! Особенно после того, как Блейк сообщил неприятные новости!

– Лео рассказывал тебе обо мне? – поинтересовалась Мэдди, меняя тему разговора. – Судя по твоим словам, должен был.

Ральф покачал головой.

– Я спрашивал, но он всячески уходил от этой темы. Жаль, что он так и не сказал правду! Было бы намного легче.

– Легче? Не понимаю… – Мэдди снова сделала глоток воды.

Если бы разговор состоялся на несколько месяцев позднее, она бы восстановила силы и подобные вопросы не смущали бы ее.

Ральф по-прежнему смотрел вниз, и она отметила, что у него красивые скулы, выдающаяся вперед линия челюсти и полные чувственные губы. Он действительно был очень похож на отца – только выше, крупнее и волосы чуть светлее. Боль от потери вдруг вернулась, и такая сильная, что у Мэдди перехватило дыхание.