Мое злое сердце - [27]

– Можешь попробовать, – произнес он наконец. – Но имей в виду, деточка: у меня ты не разбогатеешь. Больше чем пять евро в час я тебе не смогу платить. И то если ты действительно будешь работать!

– Разумеется. Пять евро меня вполне устроят.

Меньше чем шестьдесят часов – и я смогу вернуть деньги мамусику!

– Но ни цента авансом, ясно?

– Понятно.

– По рукам, – удовлетворенно буркнул Бернд. – Можешь начинать прямо сегодня. Помоги Айдин с уборкой, как только посетители уйдут. Пусть она тебе покажет, где хранится инвентарь для уборки. Твоя зона – кабинки для переодевания и туалеты. И соберешь мусор с лежанок на берегу.

Я согласно кивнула. Увидев, что меня не испугала чистка туалетов, господин Шиллер принял более доброжелательный вид:

– Только остерегайся ос, они любят притаиться в сладких фантиках.

– Конечно.

Мне даже показалось, что в его разноцветных глазах промелькнула улыбка.

– Разумеется, для тебя вход бесплатный, и после работы тебе разрешено поплавать. Но только пока есть посетители. Ясно?

– Ясно. Большое спасибо.

Он кивнул мне и снова повернулся к Дэвиду:

– Ладно, проведи малышку по территории и покажи ей все. А я должен вернуться к…

Он неожиданно умолк и тотчас издал в направлении детского бассейна мощный рык, перекрывший все остальные звуки.

– Эй, ты, в красных плавках! Да, я к тебе обращаюсь! Разве ты не знаешь, что нырять с бортика запрещено?!

И он сорвался с места, чтобы поймать маленького нарушителя. От страха лицо мальчишки сделалось таким же красным, как его плавки.

– Значит, Сицилия, – сказал Дэвид и улыбнулся. – Я там никогда еще не был. Там наверняка красиво.

– Да, это так. Скажи, зачем ты все это делаешь? Имею в виду, зачем ты помог мне найти работу?

Впервые я заметила неуверенность на веснушчатом лице Дэвида.

– Потому что ты нравишься мне, – ответил он, не глядя мне в глаза. – И, как мне кажется, тебе действительно нужны бабки. – Затем он подал знак следовать за ним. – Пойдем, я тебе все здесь покажу.

Он повел меня вокруг чаши бассейна, словно гид, показывающий любопытным туристам величественный замок. Я узнала, где находятся туалеты, кабинки для переодевания, хозяйственный инвентарь и хлорирующие насосы. Напоследок мы подошли к самому большому зданию, где находилось кафе с террасой, заставленной столиками. Там тоже было столпотворение. Дети толпились в очереди за мороженым, картошкой фри и прохладительными напитками. Взрослые спасались от жары под солнечными зонтиками кафе. У меня снова возникло впечатление летних каникул, будто я на мгновение вернулась в прошлое. Тогда еще мир вокруг меня был в порядке.

Когда мы по ступенькам поднялись на террасу, я вдруг заметила Юлиана. Он сидел за маленьким столиком на две персоны и беседовал с какой-то девушкой. Она показалась мне настолько красивой, будто сошла с обложки модного журнала. У нее были светлые волосы, модно окрашенные и стильно подстриженные. Ее лицо с большими голубыми глазами, устремленными на Юлиана, выглядело безукоризненно, как и фигура, стройная и изящная. Миниатюрное бикини сидело на ней превосходно.

Я тут же нарисовала в своем воображении карикатуру этой куклы Барби, еще сильнее увеличив глаза и добавив девушке уродливые силиконовые губы и безразмерный бюст. Юлиан удивил меня, я думала о нем совсем иначе. Где он только ее подцепил? Тут же я одернула себя: я что, ревную его к этой Барби?

Юлиан, продолжая беседовать с девушкой, бросил на нас с Дэвидом беглый взгляд. Это длилось всего секунду, но мне показалось, что ему было неприятно увидеть нас вместе. Я кивнула ему в знак приветствия. Юлиан ответил легким кивком. Затем снова повернулся к Барби. Оба выглядели очень серьезными, и я догадалась, о чем они говорят. Тут же мне стало стыдно. Если он рассказывает своей подруге о больной матери, то меня это не касается.

– Ты знаешь Юлиана? – спросил меня Дэвид, наблюдавший за нами.

– Да. Это его подружка?

– Ее зовут Сэнди. Крутая, да?

– Можно сказать и так.

В разноцветных глазах Дэвида промелькнуло нечто неопределенное.

– Глядя на нее, не скажешь, что в прошлом году она выиграла наш турнир по шахматам, – добавил он.

Указав на укромный уголок кафе, где двое пожилых мужчин склонились над шахматной доской, он добавил:

– Представляешь, она уделала даже двоих профи! И это им совсем не понравилось.

Мне показалось, он шутит.

– Ты меня разыгрываешь?

– Нет, я на полном серьезе. Ты тоже играешь в шахматы?

Я отрицательно покачала головой, показавшись себе в эту минуту такой маленькой и незначительной, что могла бы пролезть в дверную щель. Значит, Юлиан без ума от белокурой шахматистки. У фрика вроде меня не было никаких шансов.

«Хорошо, в другой раз», – сказала я себе. И, так как Юлиан не обращал на меня внимания, проследовала за Дэвидом в глубь кафе.

– Вон моя мама, – добавил он, указав на самую толстую женщину, какую я когда-либо видела.

Та, потея, стояла за прилавком и протягивала нетерпеливому мальчику большой пакет с карривюрст[13]. В отличие от мужа у нее не наблюдалось сходства с сыном. Помимо необъятной толщины, у нее была темная кожа, закаленная работой на открытом воздухе, а в некогда черных волосах сверкали седые пряди. Как и отец, она тоже была высокого роста и выглядела угрожающе. Но тут я заметила по-матерински теплый взгляд, которым она одарила мальчика-покупателя, и сразу почувствовала к ней симпатию.