Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис - [3]
Для Гилберта ключевым фактором, определившим общее представление о том, как должна была выглядеть модная столица XX века, стал интерес со стороны Америки к европейской моде. Интерес и влияние были взаимными, и по вине Голливуда в западном сознании за Парижем закрепилось звание модной столицы, а для Нью-Йорка был избран образ эталонного города коммерческой культуры. Лондон в этом контексте представал либо как бастион традиций и консерватизма, либо как нагромождение укутанных туманом переулков в готическом духе, пугающее обиталище «Другого» высокой моды. Наконец, Гилберт, отмечая, что стилисты, фотографы и рекламщики все более склонны сближать городскую культуру и культуру моды и ее потребления, говорит о том, что распределение ролей между городами, которое осуществляется в модных медиа, влияет на то, как воспринимается мода в городской среде, – и наоборот. Согласно Гилберту, «хотя в модной культуре часто происходит изобретение и пере-изобретение городской географии, эта культура консервативна в том, что касается ее мировых центров». Описания Парижа, Нью-Йорка, Милана или Лондона нередко «оперируют понятиями новизны и динамизма, но чаще всего ссылаются на якобы свойственное им почти природное модное чувство, произрастающее из богатого опыта столичной жизни»[10]. Противоречивость моды как феномена современности, имеющего многовековую историю и одновременно ориентированного в будущее, и составляет то, что делает ее и ее изображения особенно удачным объектом для изучения городской жизни и ее преображения.
Итак, эта книга, учитывая все соображения Гилберта, имеет задачу исследовать связь определенных лондонских мест и их обитателей с производством и потреблением модной одежды с конца XVIII века и вплоть до настоящего момента. Приводя здесь ряд отдельных эпизодов, относящихся к периодам реформ и застоя, чередовавшимся на протяжении двух веков, я стремился объединить источники и методы таким образом, чтобы в новом свете представить процесс развития материальной культуры британской столицы. А именно я использовал обширную коллекцию одежды и печатной продукции, которой располагает Музей Лондона, и другие собрания изображений, в первую очередь обращая внимание на предметы неизвестные или такие, которые, будучи проанализированными вместе с более «традиционными» свидетельствами, дают возможность глубже понять значимость моды как одного из важнейших аспектов социальной, культурной и экономической истории Лондона[11]. При таком подходе модная одежда рассматривается как источник, на основе которого может быть написана история города, а также показано, каким образом производство, розничная торговля и ношение одежды в Лондоне влияли на формирование различных городских секторов и в какой мере определяли материальный, эмоциональный и пространственный опыт городской жизни для представителей всех уровней общества.
Книга поделена на главы, каждая из которых посвящена определенным районам Лондона и связанным с ними знаковым фигурам. Ее устройство – это легкий оммаж яркой традиции каталогизировать многочисленные городские улицы с помощью пестрой галереи типов, как это сделано в книге Ларуна «Уличные торговцы Лондона, изображенные с натуры» 1687 года или в более поздних исследованиях Мэйхью и Диккенса[12]. Я надеюсь при помощи такого деления проиллюстрировать развитие отдельных «лондонских стилей» и их влияние на самые разные секторы одежды и розничной торговли и на население в целом; я также хочу через одежду создать историю столицы, биографию города, которую мода рассказывала бы вместе с архитектурой и предметами быта[13]. Каждая глава посвящена определенному месту в городе и периоду в его истории, а книга устроена таким образом, чтобы демонстрировать перекличку между различными моментами времени, локациями и стилями. Бóльшая часть глав содержит подробный анализ одного или нескольких предметов одежды, которые были выбраны либо на основании связи с определенной местностью (где эту одежду шили, носили или продавали), либо на основании того, что с их помощью можно продемонстрировать более широкий спектр социальных и эстетических интересов местного населения в изучаемый период. За описанием того или иного материального объекта следует попытка ответить на вопрос о том, как мода проявляла себя в пространстве, и поместить одетое тело в контекст обитаемой среды, уличной жизни и более широкий контекст распространения «лондонского стиля».
Таким образом, эта книга ставит перед собой цель заново позиционировать вестиментарные культуры Лондона в качестве важнейшего источника влияния на глобальную моду. Эта книга посвящена лондонцам как арбитрам в вопросах отличительного и убедительного чувства стиля. А еще она показывает, как производство и потребление одежды сказалось на экономике Лондона, его культурном статусе и демографическом благополучии в современный период. Однако, хотя здесь и приводятся определенные свидетельства того, как в ключевые моменты в Лондоне развиваются, осуществляются и распространяются модные идеи, книга не претендует на то, чтобы стать цельной и исчерпывающей историей моды. Скорее она актуализирует моду как «увековечивающую» практику, в такой же мере определяющую наши представления о времени и пространстве, как это делает среда или общественная, экономическая и культурная инфраструктуры, в которых проявляются изменчивые формы наших представлений
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исследование является продолжением масштабного проекта французского историка Мишеля Пастуро, посвященного написанию истории цвета в западноевропейских обществах, от Древнего Рима до XVIII века. Начав с престижного синего и продолжив противоречивым черным, автор обратился к дешифровке зеленого. Вплоть до XIX столетия этот цвет был одним из самых сложных в производстве и закреплении: химически непрочный, он в течение долгих веков ассоциировался со всем изменчивым, недолговечным, мимолетным: детством, любовью, надеждой, удачей, игрой, случаем, деньгами.
Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.
Почему общества эпохи Античности и раннего Средневековья относились к синему цвету с полным равнодушием? Почему начиная с XII века он постепенно набирает популярность во всех областях жизни, а синие тона в одежде и в бытовой культуре становятся желанными и престижными, значительно превосходя зеленые и красные? Исследование французского историка посвящено осмыслению истории отношений европейцев с синим цветом, таящей в себе немало загадок и неожиданностей. Из этой книги читатель узнает, какие социальные, моральные, художественные и религиозные ценности были связаны с ним в разное время, а также каковы его перспективы в будущем.
Красный» — четвертая книга М. Пастуро из масштабной истории цвета в западноевропейских обществах («Синий», «Черный», «Зеленый» уже были изданы «Новым литературным обозрением»). Благородный и величественный, полный жизни, энергичный и даже агрессивный, красный был первым цветом, который человек научился изготавливать и разделять на оттенки. До сравнительно недавнего времени именно он оставался наиболее востребованным и занимал самое высокое положение в цветовой иерархии. Почему же считается, что красное вино бодрит больше, чем белое? Красное мясо питательнее? Красная помада лучше других оттенков украшает женщину? Красные автомобили — вспомним «феррари» и «мазерати» — быстрее остальных, а в спорте, как гласит легенда, игроки в красных майках морально подавляют противников, поэтому их команда реже проигрывает? Французский историк М.