Моделирование совершенной личности. Редактирование судьбы - [29]
Этим объясняется, почему, в отличие от первичных состояний, мета-состояния мало что может нарушить и раздробить. Можно еще больше укрепить их, веря в них. Когда мы верим в наши фреймы, убеждения, мета-состояния и пр., мы создаем фрейм подтверждения конкретных фреймов. Так они укрепляются, превращаются в жесткую и неменяю- щуюся структуру. Затем можно отключить их от постоянной обратной связи. Они не только служат нашими моделями мира, но и ограничивают нас так, что не позволяют усомниться в них. Мы становимся догматиками и упрямцами. Если территория меняется, мы все сильнее отрываемся от реальности. Мы начинаем ощущать, что не в состоянии меняться и преображаться. Мы боимся изменений, недолюбливаем их, хотим, чтобы мир не менялся.
Стабильность внедренных мета-состояний объясняет, почему, используя даже самые эффективные модели и техники НЛП и других дисциплин, безуспешно пытаться создать полезные мета-состояния. Если у человека есть мета-уровневый референтный фрейм, который не допускает такого состояния или мета-состояния, которое уничтожает этот эффект, сбрасывает со счетов, нейтрализует, техника не сработает. В целом, высшие уровни управляют низшими. Возможно, вам удалось вызвать полезное мета-состояние у себя в кабинете, но стоит кому-нибудь войти, и высшее состояние исчезает. Можно приобрести фрейм путем целенаправленного действия. Но вне искусственной обстановки, в обычной жизни, референтные мета-фреймы вступают в свои права и вытесняют новые ресурсы. Именно поэтому некоторые люди «пробуют НЛП» и ничего не добиваются. Они пытаются управлять элементом субъективности, включающим мета-уровни, но относятся к нему, как к первичному состоянию.
Лингвистическое и
символическое управление
В отличие от первичных состояний, которыми в большинстве случаев репрезентативно управляют образы, звуки, ощущения и пр., мета-состоянием управляет лингвистика. Наше сознание непосредственно связано с первичными состояниями и событиями в окружающем мире. При этом возникает множество мгновенных соматических ощущений в теле.
Напротив, мета-состояния, как феномен, управляемый лингвистикой, нуждаются в более сложных символах, репрезентациях и значениях. Это предполагает многочисленные условия достижения эффективной работы с высшими исполнительными состояниями.
Как мы уже отметили, это значит, что нам трудно яко- рить мета-состояния кинестетическими, визуальными и слуховыми якорями. Это обстоятельство вносит свой вклад в сложность многослойной природы мета-состояний. В отличие от первичных состояний, мета-состояния включают не только соматические или кинестетические компоненты. Требуется шифр, чтобы управлять всеми знаниями и ощущениями, составляющими мета-состояние, и управлять этим состоянием одними сенсорными элементами невозможно. Поэтому одних картин, звуков и прикосновений для управления мета-состоянием недостаточно.
Это также означает, что для достижения, создания и внедрения мета-состояния обычно требуется больше времени и повторов. Внедрение мета-конструкции связано с мета-уровнями познания, сознания и опыта. Необходимо пользоваться символами высшего уровня, лингвистикой и пр.
Необходимы также более развитые навыки символического якорения. Мета-состояние можно заякорить. Состояния высших уровней якорятся, как и первичные. Но для этого недостаточно образа, звука или прикосновения. Чтобы эффективно заякорить мета-состояние, необходимо концептуально увязать его со словами или символами. Поскольку высшее состояние занимает положение «мета-» по отношению к сенсорным уровням, в него также входят высшие символы, соединяющие и включающие образы, звуки и касания низшего уровня.
Этим объясняется более символическая или концептуальная природа мета-состояний. Если мы пользуемся образом, звуком или касанием на мета-уровне, нам необходимо соединить его с чем-то еще, как символ убеждения, понимания, ценности и др. По определению мета-состояния переносят нас на абстрактный уровень языка, слов и других систем символов (математических, музыкальных, поэтических, сюжетных и др.). В этой сфере преобладают слова, поскольку они существуют как сигналы сигналов — мета-репрезентативная система.
Как ментально-неврологический феномен, язык позволяет нам стабилизировать мета-состояния, поддерживать их во времени, превращать в стойкие явления. Чтобы заякорить мета-состояние и запустить стратегию, необходимо «принять к себе слова» (старая еврейская поговорка). На этом уровне мы лучше понимаем роль нейролингвистики, поскольку благодаря ей мы связываем мета-состояния между собой.
В некоторых кругах развивается пренебрежение и открытое презрение к репрезентативным языковым системам. В этих кругах прижилось убеждение, что язык занимает более низкое положение по сравнению с уровнем ощущений и молчания (событийный уровень Коржибски). Цитируя Фрица Перлса: «Расстанься с разумом — и придешь к чувствам», его слова воспринимали как мантру против слов, языка, сознания и т. д. Однако Перлс не ставил чувства превыше разума; судя по тексту, он, наоборот, стремился сохранить обратную связь между разумом и опытом, чтобы облегчить нам задачу уточнения карт мира. Редкие потери «разума» высшего уровня позволяют нам заново оценить и приобрести ресурсы сенсорных систем. Но это не значит, что от языка следует отказаться.
