Модель - [2]

— Разговоры о старости — это прежде всего — надежда на то, что будешь жить долго…

…Как-то раз я проговорился своей старинной приятельнице, журналистке Анастасии:

— Я родился еще при отце народов, потом видел оттепель, застой, перестройку, пожил при национальном лидере. Правда, каждый раз все это было в кавычках, — и неожиданно нарвался на комплимент:

— Врешь ты все.

— Почему?

— Потому что, по-твоему, выходит, что в России можно прожить очень долго и так и не стать сволочью…

…Я бы солгал, если бы сказал, что увлекаюсь работой настолько, что не замечаю того, что передо мной обнаженная женщина.

Если мужчина занят так сильно, что ему некогда обратить внимание на красивую женщину, значит — он занят ерундой.

Да и вообще — тот, кто живет только ради искусства, по-моему, ничего в искусстве не понимает.

Кстати, когда я узнал, что мусульмане и конфуцианцы считают женщину злом, а православные — нет, то ощутил себя таким православным, каких свет не видывал.

И вряд ли это грех, которого я боюсь.

К тому же я не думаю, что вообще кто-то боится своих грехов. Просто многие боятся того, что своих грехов не боится никто.

Искушения посещают меня так же часто, как и всех остальных людей, и мне трудно быть праведником.

Праведником быть легко только человеку, лишенному искушений.

Возможно, тот, кто считает обнаженную женщину злом — просто никогда не видел обнаженных женщин…

— …Но ведь голая женщина — это грех, — сказал мне кто-то когда-то, но я подумал: «Пусть женщина будет одета на улице по погоде, в храме — по канону.

А на моих картинах пусть женщина будет одета в женщину…»

…Ну, а тот, кто считает, что хорошая женщина — это плохо, просто не умеет считать…

…Но вот как выходит — иногда модели становятся еще подругами художников.

У меня иногда получается так, что мои модели становятся еще и моими друзьями.

И не то чтобы я много об этом думал, просто все время так у меня получается — стоит о чем-то задуматься, как в голову сразу приходит какая-нибудь мысль…

…Разумеется, эти истории не претендуют на рассказ обо всех женщинах, какими они бывают: а женщины, как и мужчины, бывают самыми разными.

И я помню, что, как бы ни было много звезд на небе — на небе их на самом деле еще больше…

… У каждой из моделей, у женщин, описанных в этих историях, было так немало чисто женских достоинств, и достоинства эти были так велики, что единственное, что имело смысл сравнивать — это их недостатки…

…Некоторые из описанных мной женщин поступали глупо.

Впрочем, я до сих пор не знаю: постоянно поступать умно — это умно или глупо?

Хотя мое незнание — слабое оправдание глупости…

…Ни в одной из рассказываемых мной историй я ничего не утверждаю.

Я просто предлагаю задуматься…

…И не откладывать истину на потом…

Злата

(история «Страсти»)

…Закономерности — это что-то вроде письменного приказа.

Они не дают права на фантазию.

А случайности хороши уже тем, что на них можно просто рассчитывать.

Случайность — это шанс на перспективу…

…Так уж вышло, что погода на той неделе, когда я познакомился со Златой, стояла мерзкая: шел дождь, и вода с неба лилась так долго и нудно, что это уже была не погода, а какой-то климат.

В общем, атмосфера была такой, какой ей хотелось быть, и она явно не планировала стать судьбой.

Впрочем, быть недовольным миром — занятие довольно женское.

Тем более что все складывалось совсем не плохо, и на открытие моей выставки на первом этаже Центрального Дома фото собралась не то чтобы — толпа, но количество людей достаточное, чтобы быть приличным.

Даже с учетом того, что шел дождь.

Я смотрел на людей, а люди смотрели на мои картины — и это создавало своеобразную обратную связь: через картины люди знакомились со мной, а я знакомился с людьми через их отношение к тому, что я сделал.

Люди, ходящие на выставки, в большинстве между собой не знакомы и даже не объединены одной целью.

И все-таки они — не толпа.

Толпе не нужна свобода.

А посетитель выставок — это всегда свободные люди…

…Несвободные ходят в иные места…

…Людей было так много, что кого-нибудь из знакомых я мог бы пропустить. И тогда, вместо того, чтобы обидеться на кого-то за невнимание ко мне, мне пришлось бы сносить обиду других на невнимание к ним.

Поэтому я смотрел по сторонам внимательно, а в это время ко мне подбиралось утверждение о том, что живопись — самое коммуникабельное из искусств.

Я так и не понял — откуда появилась эта девушка? Она явилась словно ниоткуда, и мне ничего не оставалось, как дать ее появлению осмысленное определение — она возникла напрямик.

И было совершенно очевидно, что она была из того поколения, которое было счастливо уже потому, что еще не придумало себе повода быть несчастным…

…Красота этой девушки была ее рекомендацией, и я довольно опрометчиво доверился ей.

Не скажу, что она была именно Клаудиа Кардинале, но из того же района — точно.

А того, что эта девушка вывернет меня наружу и отношения с ней выйдут веселыми до валидола, я в тот момент еще не знал и безответственно отнесся к ее появлению, считая это появление едва ли не самим разумеющимся.

Мне сразу понравилось в этой девушке все, тем более что, подойдя ко мне и позабыв про «Здравствуйте», она спросила: