Многоножка - [9]

Задира Робби, присевший возле компьютера, почесал круглый нос.

— Я бы и рад, но… Не хочу.

— Чего? — удивилась Тамара. — Не хочешь?! Почему? Театр это ведь…

— Что угодно, но не театр, — Робби покачал головой. — Из меня артист как из тебя оперная певчиха… Так, вот только распеваться здесь не надо, Сэта разбудишь…

— А, точно, — вспомнила Тамара, уже приготовившаяся запеть, и понизила голос. — Ну ладно. Но почему…

— Потому что не моё это, — отмахнулся Робби лениво. — К тому же, сама подумай: ну куда мне, двадцативосьмилетнему оболдую, в подростковые клубы лезть? К тому же, я ещё и работаю, так что не смогу там ничего сделать. Тухлая это, Многоножка, затея — меня туда звать.

— Это ты тухлый… — беззлобно махнула рукой Тамара. Чего она уж точно не ожидала — так это того, что Задира откажет ей. Впрочем, причины он называл вполне себе адекватные, и, подумав, она решила, что он и правда странно бы смотрелся на сцене.

— А чего ты вообще туда сунулась? — спросил Робби. — В актёры собралась податься?

— Да вот сама не знаю, — вздохнула Тамара, скрестив руки. — Как говорил один дядька — «торкнуло» меня что-то. Ведь наверняка этот «Стаккато» хорошее место, а закроется из-за ерунды. Ну, то есть — из-за того, что Света впала в отчаяние. Это не ерунда, конечно, но…

— Я понял, понял.

— Ну и вот… Я подумала, что смогу хоть что-то сделать. То есть, мы, конечно, почти что не знакомы с ней и вообще столкнулись случайно. Думаешь… зря я это затеяла? — спросила она осторожно.

Про себя она подумала, что если Задира скажет, что всё зря, и что это её выдумки — то идея пропала, и «Стаккато» можно смело закрывато и актёров разгонято. Словам Робби Тамара верила гораздо больше, чем собственному рассудку, и даже если бы он всерьёз сказал, что луна — это солнце, то Тамара решила, что Робби прав, а весь мир долгое время ошибался.

— Ну почему… — неуверенно пожал плечами Задира. — Идея-то на самом хорошая. Вот только сильно ли ты расстроишься, если у тебя ничего не выйдет?

— Света расстроится куда сильнее. Хотя никому, наверное, не скажет…

* * *

Совершенно недовольная и удивлённая отказом Задиры, Тамара уже под вечер покинула его обитель и поковыляла домой, размышляя, где ей взять ещё пятерых людей.

«Допустим, — думала она, — Агата может согласиться. Она любит читать, и выглядит одинокой, так что её точно надо будет позвать. Но кого ещё позвать… Может быть, Дениса?»

От предвкушения того, что они с Денисом будут видеться в «Стаккато» чаще, Тамарино сердце затрепетало. Но потом Стикер любезно напомнил о себе, сказав что-то вроде «кто вообще захочет встречаться с такой, как ты?»

— Кто-нибудь, да захочет!.. — упрямо заявила Тамара, пошуршав одной ногой рыжие листья. Некоторые из них похрустели.

Она шла мимо небольшого бескрышного кирпичного сооружения, внутри которого располагались мусорные контейнеры. С правой её руки — со стороны Стикера — шла неширокая дорога, по которой иногда проезжал автомобиль. За дорогой лежал плавный уклон, обычно покрытый либо травой, либо толстым слоем снега (сейчас же было что-то промежуточное). Уклон скатывался в детскую площадку; на определённом отрезке его были даже каменные ступеньки, но они лежали впереди и пользоваться ими Тамара не собиралась.

Зато юноша с орлиным носом, одетый в чёрную куртку и штаны, ещё как собирался: взбежав на полной скорости по этим ступеням, он чуть не взлетел, бросился вперёд, вбежал к контейнерам и, недолго думая, юркнул в один из них, на секунду — даже меньше — встретившись с Тамарой взглядом, таким же острым, как его нос.

— Куда он побежал?! — спросили её двое запыхавшихся мужчин в форме, выбежавших по тем же ступенькам.

У Тамары не было, и не могло быть доверия к человеку, которого она видела всего секунду — поэтому она показала пальцем на мусорные контейнеры, намекая, что он в них.

— Спасибо, — поблагодарили её полицейские спустя время, выводя со свалки того самого парня. Он зло на неё зыркнул, но Тамара никак не ответила на его взгляд.

— Ты вообще, парень, знаешь, что такое статья за вандализм? — спросил один из полицейских, пока второй вызывал машину и называл координаты места.

Юноша угрюмо молчал.

Заметив взгляд замершей на месте Тамары, полицейский почему-то решил объяснить:

— «Звезду Народов» распилить хотел. На металлолом сдать, небось? — спросил он угрожающе у задержанного.

Тот весь скукожился.

— Не распилить, а сломать, — сказал он тихо.

Тамара решила, что ей больше нечего здесь делать, и свой законный долг она выполнила. Она осторожно прошла мимо полицейских и пойманного парня, заслышав часть их диалога:

— Тыщу раз вам повторял…

— Правду говори! Зачем ломал?!

— Захотелось.

— Штраф захотелось платить? Или в СИЗО загрести?!

— Хотел сломать её. А не её — так что-то другое сломал бы. Я хотел бы сломать что-то красивое.

Последняя его фраза надолго засела в голове у Тамары, но та не посмела ни обернуться, ни тем более препятствовать полицейским. У неё было мало опыта общения с правоохранителями, и совсем не хотелось увеличивать этот опыт.

Именно такой была Тамарина первая встреча с Ромкой Твариным, который — среди всех, кто его знал, — носил простую и неблагозвучную кличку Тварь, являющуюся синтезом его фамилии и характера. Конечно имя и кличку его Тамара узнала позже, не говоря уже о характере, но нам обо всём следует рассказать по порядку, и обо всём — в своё время.