Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо» - [8]

– А какое отношение ко всему этому имеешь ты? – спросила Элизабет.

Он взглянул на нее и довольно горько пошутил:

– Она хочет подняться по социальной лестнице и рассматривает меня в качестве трамплина.

– Вы помолвлены?

– Кажется, нет.

– Ты просил ее руки?

– Не знаю.

– Карр, ты должен знать!

– А я не знаю, и это факт.

Она вдруг выпрямилась, широко раскрыв глаза и стиснув руки.

– Ты позволил себе плыть по течению и понятия не имеешь, где оказался.

– Да, так оно и есть.

– Карр, это самоубийство! Ты не обязан жениться на девушке, которую не любишь.

– Нет. Но вот так плыть по течению совсем легко, если тебе все равно, что случится. Мне бывает одиноко.

Элизабет быстро и тихо ответила:

– Лучше быть одиноким, чем испытывать одиночество рядом с другим человеком.

Ее потрясла боль в его глазах.

– Чертовски верно. Я попробовал и то, и другое, так что мне это известно. Но, видишь ли, поговорка «обжегшись на молоке, дуешь на воду» не работает; всегда кажется, что в следующий раз все будет иначе.

– Карр, мне прямо встряхнуть тебя хочется! Ты говоришь ерунду и знаешь это. Ты, конечно, повел себя необдуманно с Марджори, но в этот раз ты даже не притворяешься, что эта несчастная девушка тебя хоть сколько-нибудь интересует.

На его лице мелькнула давно знакомая вызывающая улыбка.

– Дорогая, она вовсе не несчастная девушка. Напротив, она очень милая девушка, безупречно хорошая девушка и к тому же невероятно красивая: платиновые волосы, сапфировые глаза, полуметровые ресницы и розовый цвет лица в лучших английских традициях. Погоди, сама увидишь!

Глава 5

Как и следовало ожидать, чаепитие прошло хорошо. Фэнси сначала упиралась:

– Но кто такая эта Элизабет Мур? Ты точно мне про нее никогда не говорил. Этой лавкой владеет она?

– Нет, ее дядя. Он вообще-то довольно известный человек. Когда-то у семьи Мур был большой загородный дом за пределами Меллинга. Трое погибли во время Первой мировой войны, и уплата налогов за их наследство разорила семью. Джонатан был четвертым. Когда дошло до продажи имущества с молотка, он сказал, что откроет лавку и сам все продаст. Вот так он и начал свое дело. Родители Элизабет умерли, поэтому она живет с ним.

– Сколько ей лет?

– Она на три года моложе меня.

– А я не знаю, сколько тебе лет.

– Двадцать восемь.

– Значит, ей двадцать пять?

Он расхохотался.

– Умница! Как ты догадалась? Пойдем, она уже поставила чайник.

Успокоенная открытием, что Элизабет уже почти женщина средних лет, Фэнси пошла с ним. Она была совсем не прочь выпить чашку чая: сидение под феном вызывает такую жажду! Она еще больше успокоилась, увидев Элизабет и приветливую старую гостиную. Пускай мисс Мур старый друг и все такое, но ее никак не назовешь красавицей, и она совсем не изящна. Юбка на ней была немодного кроя – не этого года и даже не прошлого. Джемпер с высоким воротом и длинными рукавами тоже не был элегантным. И все же Рэнси почти сразу почувствовала, что ее алый наряд чересчур вызывающий. Это чувство становилось все сильнее, и в какой-то момент она чуть не расплакалась. Нельзя сказать, что мисс Мур не была милой или что она и Карр как-то пытались заставить ее чувствовать себя чужой, но именно так она себя и чувствовала. Они были не такие, как она. Глупо, конечно, – она была не хуже других и притом гораздо красивее и элегантнее, чем Элизабет. Какое глупое чувство! Мама бы сказала, что нечего ей выдумывать ерунду. А потом вдруг это чувство исчезло, и она принялась рассказывать Элизабет про родителей, про то, как получила первую работу, и теперь уже чувствовала себя хорошо и спокойно.

Когда перед уходом они с Элизабет поднялись наверх, Фэнси, стоя перед зеркалом времен королевы Анны, спросила:

– Это старый дом, да?

Она видела отражение Элизабет в зеркале: слишком высокая и худая, но было в ней что-то утонченное, что очень подходило к этому дому и мебели. Элизабет ответила:

– Да, он очень старый, семнадцатого века. На месте ванной раньше находился пороховой склад. Все ужасно неудобно, конечно, но вполне подходит для ведения коммерции.

Фэнси достала пуховку и принялась поправлять безупречный макияж.

– Я люблю новое, – сказала она. – Не понимаю, зачем люди так пекутся о старом. Я хотела бы, чтоб у меня была серебристая кровать, серый мебельный гарнитур, а все остальное чтоб было синим.

Элизабет улыбнулась.

– Вам бы это точно подошло.

Фэнси сложила губки бантиком и умелым движением нанесла помаду.

– М-м… – протянула она и спросила, не оборачиваясь: – Вы ведь давно знакомы с Карром?

– О да.

– Как думаете, с ним трудно будет жить? В том смысле, что у него часто меняется настроение. Он всегда такой был?

Она увидела в зеркале, что Элизабет отвернулась и ее лица больше не видно. Элизабет ответила, чуть помедлив:

– Я давно его не видела. Он ведь был в отъезде.

– А вы знали девушку, на которой он был женат?

– Видела ее однажды. Она была очень красивая.

– Я ведь похожа на нее, да? Я не была с ней знакома, но…

– Вы немного на нее похожи.

– Тот же типаж?

– Да.

Фэнси убрала пудру и помаду и закрыла молнию на своей алой сумочке. Она сказала странным тоном:

– Думаю, именно поэтому… – Она резко обернулась. – Никому не хочется быть просто заменой, разве нет?