Построждественская страшилка в ландшафте, более напоминающем картины Фридриха Каспара, нежели упоминаемого Милле. «Китайская шаль» следует лучшим традициям довоенного детективного романа. Легкомысленная трактовка военных действий считалась в то время весьма модной, поскольку она демонстрировала английскую невозмутимость и безразличие перед лицом опасности. Зато в любовных перипетиях англичан совсем нельзя назвать холодными! Они очень даже искушены в подобных вопросах, а отрывки из романа вполне могут служить рекомендациями по борьбе с женщинами типа Тайнис Лэйл или пособием по сохранению семьи («для брака нет ничего разрушительнее взаимных недомолвок»).
Очень удалась писательнице и трактовка многолетней семейной неприязни, а также изображение неприкрытой ненависти, которая, тем не менее, почему-то не воспринимается с должной серьезностью. Романтические сцены и длинные описания смятения, обуревающего молодых людей, отступают на второй план, давая место обсуждению подробностей убийства, что также является одной из выигрышных черт этого расследования мисс Силвер. И хотя внимательное прочтение раскрывает многие ходы, уже неоднократно используемые писательницей, роман лишний раз демонстрирует способность к самоапологетике: все настолько хорошо прилажено, что вычленять какие-либо элементы просто не хочется.
Привычное ворчание англичан по поводу ухода старых времен, также почему-то очень сильно проявившееся в детективном жанре, здесь пропитано меньшей горечью и даже очаровательным выбором в пользу неуважительного молодого поколения. По крайней мере, мисс Силвер удается примирить в себе основы викторианской морали с внимательным и сочувственным отношением к современной молодежи.
Еще одно качество, активно пропагандируемое одобренными мисс Силвер молодыми людьми, — это твердость характера. Лора, например, демонстрирует превосходное умение сочетать женскую слабость и уверенность в своем мнении. Даже Тайнис завоевывает всеобщее уважение тем, с какой решительностью она умеет выходить из сложных ситуаций. (Иногда даже возникает впечатление, что она не столь беспринципна, сколь решительна.) Даже мисс Силвер, похоже, с возрастом становится несколько прямолинейнее и увереннее, хотя ей и раньше было не занимать этих качеств.
Мы видим, как по праву старого знакомого инспектор Марч критикует мисс Силвер за чрезмерную симпатию к некоторым персонажам романа, с чем читатель, пожалуй, может быть солидарен, а также заметить, как ранее в тексте мисс Силвер в весьма осторожных словах признавалась в том, что она не питает большой любви к человеку, впоследствии оказавшемуся убийцей! Такая пристрастность давно отмечалась критиками как один из недостатков серии. Это же отмечалось и ее друзьями-полицейскими. Не поэтому ли в следующем романе мы увидим мисс Силвер уже в другом полицейском окружении? Возможно, нашей «суперженщине» (как ее охарактеризуют новые знакомые) не очень нравится критика? Тем более, что ее триумф в романе более чем сомнителен — преступник сам попался ей в руки, не дав возможность проявить инициативу. Зато мисс Марпл, как всегда, попадает в цель с любого расстояния!
Впервые роман опубликован в Англии в 1943 году.
На русский язык переведен И. Борисовым специально для настоящего издания и публикуется впервые.
А. Астапенков
Лора Фейн приехала в Лондон в конце января. Случись это неделей раньше или хотя бы позже, все могло бы сложиться совсем иначе — не только для нее, но и для Тайнис Лэйл, Кэри Десборо и многих-многих других. Лоре только что исполнился двадцать один год, и одной из проблем, возникших в связи с совершеннолетием, оказалась необходимость срочно уладить кое-какие вопросы с семейным адвокатом, мистером Меткаффом. В Лондоне она остановилась у своей пожилой кузины мисс Софи Феррерс. Мисс Феррерс была прикована к инвалидному креслу и наотрез отказывалась покидать Лондон, подвергавшийся в то время воздушным налетам. «Если я не в состоянии выйти из дома ради своих друзей, — говорила она, — не хватало еще, чтобы я сделала это из-за какого-то Гитлера». Когда в угол дома угодила-таки бомба и в квартире повылетали все стекла, мисс Феррерс надела муслиновый чехол на старинный хрустальный канделябр и сочла, что принятых мер предосторожности более чем достаточно. Приезду Лоры она обрадовалась сверх всякой меры и сразу нала понять, что видеться они будут помногу, а расставаться — редко.
— Робин и Элистер сейчас в отпуске, — неохотно сообщила она. — И уж конечно тоже будут сегодня у Максуэлов, куда ты, естественно, приглашена. Надеюсь, ты захватила вечернее платье, дорогая, потому что Робин заедет за тобой без четверти восемь. Хелен и Дуглас Максуэл (обоим под тридцать пять, исключительно приятные люди) были старыми друзьями Лоры. Братьев Дугласа — холостяков Робина и Элистера она тоже немного знала. Дуглас служил в военном министерстве, Робин и Элистер — в авиации. Лора рада была возможности увидеть их всех снова. Более удачного начала визита в Лондон трудно было себе и представить.
Тщательно обдумав свой туалет, Лора выбрала черное платье, которое удивительно ей шло. Она придирчиво осмотрела себя в зеркале: гладкая белая кожа, темные волосы, яркие губы, не нуждающиеся в помаде, и серо-зеленые глаза под сенью длинных ресниц — прозрачные, как вода, и точно так же восприимчивые к игре света.
