Мисс Черити - [62]
Тут я догадалась, что мистер Кинг не является директором издательства и потому не имеет права принимать решения. Тогда я рассказала ему, как Альфред Кинг раскритиковал сюжет книги и отказался ее печатать. И повторила свое предложение изменить конец. Например, можно было устроить мастеру Питеру серьезное расстройство желудка после того, как он объелся морковки.
Морковки?
Он же кролик… У него случится расстройство желудка от морковки…
Расстройство желудка от морковки…
Ну да, он же объелся. И поэтому может заболеть.
Да-да, безусловно. Но я не уверен… ведь морковкой сложно отравиться.
Но это же кролик.
Тем более… Кролики и морковка… как правило…
Мы увязали в зыбучих песках. В отчаянном порыве я протянула мистеру Кингу рисунок, который сделала когда-то, чтобы развеселить Эдмунда: спрятавшийся под одеялом кролик отказывается пить лекарство, которое принесла ему мама.
Мистер Кинг улыбнулся. Я воспользовалась моментом и поднялась.
Стало быть, в случае чего…
Конечно, конечно…
Стоя друг против друга, мы делали всё от нас зависящее, чтобы наши взгляды ни в коем случае не пересеклись. Но требовалось все-таки каким-то образом попрощаться. Мистер Кинг шевельнул рукой. Я тоже. Полный провал.
Надеюсь, что… В любом случае спасибо.
Рад был (прикладывает нечеловеческое усилие, чтобы выговорить) познакомиться… хм-м-м…
На этот раз он все-таки протянул на прощание руку, и я схватилась за нее с благодарностью утопающего, которому только что удалось вынырнуть на поверхность, но которого течение снова утягивает на дно. От прикосновения этой тонкой, неуверенной руки я вздрогнула. Филип, Филип Бертрам. У Маршалла Кинга были руки как у Филипа Бертрама. Выйдя на улицу, я чувствовала себя такой подавленной, что не решилась подозвать кэб и всю обратную дорогу шла под дождем пешком.
На следующий день, несмотря на простуду, я все-таки отправилась к Шмалям. Малышка Роза с очаровательными ямочками улыбалась в своей колыбельке. Ноэль наизусть оттараторил алфавит и сосчитал до двадцати на глазах у озадаченной матери.
Как вы считаете, это нормально, Черри?
В каком-то смысле это было нормально, поскольку перед нами стоял знаменитый профессор Ноэль Шмаль. Хотя, конечно, тогда об этом еще никто не догадывался. Будущему профессору было всего два года, и мама повела его спать. Ульрих заговорил со мной о том, что меня продолжало тревожить. Еще в начале лета он разузнал, что Табита еще жива и действительно содержится в Бедламе.
Я видел ее позавчера. Она не помнит, кто она такая. Она и вас не узнает.
Он принялся отговаривать меня от поездки в Бедлам, что показалось мне весьма странным, ведь раньше именно он уверял, будто встреча с Табитой излечит меня от галлюцинаций.
Нет-нет, вы только расстроитесь. Табита уже не та, что прежде.
Я чувствовала, что он чего-то недоговаривает, но не настаивала. Мои скромные сбережения таяли на глазах, так что домой я вернулась на омнибусе. Стоял жуткий холод, и, когда я добралась до дома, меня трясло и знобило. Отказавшись от ужина, я отправилась спать. Ночью мне приснился кошмарный сон: Табита звала меня на помощь. Но то была не Табита моего детства, а несчастное существо с седыми волосами и изуродованное страшными ожогами. Сквозь дыры старого серого халата были видны следы ударов на истощенном теле. Она кричала: «Мисс Черити! Мисс Черити!» Я подскочила с постели, откинула покрывало и ринулась в классную комнату, уверенная, что начался пожар. Но все было спокойно. Только моя голова пылала, как в огне. Босиком, в ночной рубашке, я распахнула дверь в проходную комнатку, и… крик замер у меня в горле. Табита сидела там, со своей корзинкой для шитья, седая и обгоревшая, в точности как в моем сне. Я упала в обморок. Звук падения разбудил Глэдис, которая и прибежала на помощь. На следующий день доктор Пайпер поставил диагноз: сильная лихорадка из-за переохлаждения. Высокая ли температура вызвала это видение или что другое, я так и не узнала; но последующие две недели я провела в постели. Несколько дней жар и бред не отпускали меня, и родные опасались за мою жизнь. Когда я стала поправляться, мама прислала мне букет цветов, а папа — коробку конфет; для нашей сдержанной на проявления чувств семьи это означало то же, что для кого-то — потоки слез и хвалы Господу за исцеление чада.
В тот день, когда Глэдис пришла сообщить, что «ну тот, актер который» ожидает меня в гостиной, я еще была очень слаба. Я посмотрелась в зеркало. Не слишком ли болезненный вид? Я слегка ущипнула себя за щеки, чтобы к ним прилила кровь, и покусала губы, чтобы вернуть им немного цвета. И только после этого удивилась. Что здесь делает мистер Эшли?
Я слышал, что вы серьезно заболели… Надеюсь, вам уже лучше?
Я поблагодарила его и подтвердила: мне лучше.
А я слышала, что вы собираетесь жениться…
На ком же?
Н-ну… на Энн.
Он расхохотался.
Энн тоже находит, что это удачная шутка.
А вы нет?.. Ну же, мисс Тиддлер, скажите, что вы об этом думаете. Вы же знаете, как высоко я ценю ваши советы, пусть даже и не следую им.
