Мишель Монтень. Опыты. Книга первая - [136]

Как и в других странах, период первоначального капиталистического накопления во Франции ознаменовался сильнейшим обострением классовой борьбы. Положение широких народных масс города и деревни резко ухудшилось. Кроме эксплоатации со стороны исконних угнетателей крестьян — дворянства и церкви, французские крестьяне подвергались еще нещадной эксплоатации со стороны все глубже проникавшего в деревню ростовщического капитала, а также эксплоатации со стороны государства. Налоги с крестьян были главным источником содержания все разраставшегося аппарата централизованного государства. Государство становится мощным орудием, не только содействующим эксплоатации, но и прямо эксплоатирующим непосредственных производителей путем системы налогов, государственного долга и т. д. Все эти платежи и повинности, неуклонно возраставшие с развитием капиталистического хозяйства, опутывали хозяйство крестьянина, резко ухудшая его положение. На усилившийся гнет крестьянство отвечало ожесточенным сопротивлением — вспыхивавшими то тут, то там восстаниями. Непрекращающиеся волнения происходили и среди трудящихся масс города, особенно среди подмастерьев и учеников, эксплоатация которых значительно усилилась в связи с происходившим в это время процессом расслоения внутри цехов, выделением мастеров в особую замкнутую привилегированную группу, которым противостояли угнетаемые ими подмастерья и ученики, все более превращавшиеся в пролетариев, продающих свою рабочую силу.

Такие типичные явления для периода первоначального капиталистического накопления, как массовая нищета и бродяжничество, широко распространенные в это время в большинстве европейских стран, характерны и для Франции. Маркс писал по этому поводу: «… в конце XV и в течение всего XVI века во всех странах Западной Европы издаются кровавые законы против бродяжничества. Отцы теперешнего рабочего класса были прежде всего подвергнуты наказанию за то, что их насильственно превратили в бродяг и пауперов» [853].

Как сказано, в соответствии с изменениями, происходившими в экономическом строе французского общества на данном этапе его развития, изменялись и формы политического господства: во Франции в это время устанавливается особая форма феодального государства — абсолютная монархия. «Абсолютная монархия, — указывает Маркс, — возникает в переходные эпохи, когда старые феодальные сословия разлагаются, а средневековые сословия горожан складываются в современный класс буржуазии, и ни одна из спорящих сторон не взяла еще перевеса над другой»[854]. «Таким образом, — прибавляет Маркс, — элементы, на которых зиждется абсолютная монархия, ни в коем случае не являются ее продуктом, наоборот, они образуют ее социальную основу». По своей классовой сущности абсолютная монархия остается диктатурой дворянского класса, дворянство является господствующим классом, но это не мешает дворянскому государству, заинтересованному в новых источниках доходов, поддерживать на данном этапе своего развития буржуазию. В поддержке, оказываемой в этот период абсолютизмом капиталистическому развитию своей страны и буржуазии, состоит важная прогрессивная роль абсолютной монархии. Поэтому классики марксизма-ленинизма характеризуют абсолютную монархию этого периода как явление прогрессивное. В эту пору, по словам Маркса, «абсолютная монархия выступает в качестве цивилизующего центра, в качестве основоположника национального единства» [855]. Эту характеристику абсолютной монархии нам необходимо будет иметь в виду при оценке политических позиций Монтеня.

Однако существование абсолютной монархии во Франции во второй половине XVI в. было поставлено под угрозу. В начавшихся в это время гражданских войнах борьба велась между двумя противоположными политическими лагерями — сторонников и противников централизованной абсолютной монархии. Противниками абсолютизма выступали крупные феодалы юга Франции, в первую очередь мятежные представители знати из дома Бурбонов, стремившиеся расчленить Францию на части и, ослабив королевскую власть, стать полновластными государями в своих владениях, наподобие немецких князей. За ними шла значительная масса оскудевавшего провинциального дворянства, недовольного утратой своего прежнего социального веса, вынужденного переходить на королевское жалованье и искавшего, в связи с падением своих доходов от феодальной ренты, выхода из затруднительного положения в гражданской смуте, позволявшей грабить и своих, и чужих. В стане противников королевского абсолютизма были города юго-западной Франции, в основном прежние города-коммуны, которые, в результате усиления королевской власти и образования централизованной монархии, потеряли свои вольности и былую самостоятельность. Однако это не значило, что буржуазия от этого только теряла и ничего не выигрывала. Напротив, только в крупном централизованном государстве она могла рассчитывать на экономическое усиление, только в нем она стала представительницей образующейся нации, и только это обстоятельство позволило ей в дальнейшем развиваться и накоплять силы для будущей революционной борьбы за политическую власть с самим феодально-абсолютистским государством. Именно поэтому Маркс говорит о том, что «города находили возможным променять свою местную независимость и свою суверенность на всеобщее господство буржуазии и публичную власть (common sway) гражданского общества»