Миры Уильяма Моррисона. Том 6 - [27]

— Такой огромный масштаб битвы меня несколько пугает, — признал он. — Насколько я знаю, не осталось ни одного не затронутого континента. А длилось сражение немногим больше дня.

— Что не дает мне покоя, — сказал Маклин, — так это почему они потерпели поражение? Раз они смогли победить марсианскую колонию, то должны были одолеть и нас. Они точно напали на Землю безо всякой подготовки. Но почему?

— Они нас недооценили.

— И как так вышло? Неужели они не поняли, что столкнулись с той же расой, что и на Марсе?

— Видимо, нет.

— Только взгляни на это! — внезапно воскликнул Маклин. — Один из наших грузовых кораблей!

Они нашли в верхней части корабля люк, но он не поддавался. Маклин пробил в корпусе отверстие, и, после того, как оно остыло, они забрались внутрь и осмотрелись.

— В этом просто нет смысла, — беспомощно сказал Фаррел.

— Я тоже ничего не понимаю. Корабль летел на Марс, чтобы доставить колонистам припасы. Им не хватало тканей, и Межпланетному Правительству пришлось послать им одежду и сырье для ее производства. Но какого черта захватчики решили, что груз достаточно ценный, и забрали его?

— Теперь ты точно поставил меня в тупик. Странный народ эти захватчики. Но, Маклин, где картинка, которую Межпланетная Служба Доставки клеит на стены, чтобы рекламировать свои товары? Это же практически их торговая марка.

— Ты про ту, где показан новомодный способ ношения одежды?

— Да.

— По какой-то причине захватчики забрали и ее, — сказал Маклин.

— Ты же не думаешь, что они сами собирались носить эти вещи и хотели узнать, как это делается, не так ли? В конце концов, их тела совершенно не похожи на наши.

— Я ничего не думаю, — ответил Маклин. — Это одна из тайн, которые мы, боюсь, никогда не раскроем. Впрочем, наверное, все это неважно. Но определенно интересно. Самые опасные захватчики из всех, которых видела Солнечная система… и они захватили корабль, полный подгузников!

ОБЕЗЬЯНА И ПИШУЩАЯ МАШИНКА

Уоллес Бингли аккуратно снял изоляцию с конца медной проволоки, согнул ее крючочком и прижал небольшим стальным винтом. Шейла Вэйн, презрительно наблюдая за Бингли, не сдержала интереса, появившегося на ее живом, красивом лице. Уоллес заметил это, но не подал виду. Затем он щелкнул выключателем и нажал кнопку на гальванометре.

Наступила выразительная пауза.

— Ну и? — спросил Шейла.

Бингли не сводил глаз со стрелки гальванометра, отказывающейся двигаться.

— Ничего. У меня опять ничего не получилось, — мрачно ответил он.

Выражение интереса на лице девушки сменилось еще более выразительным презрением.

— Я должна была догадаться. У тебя столько же шансов на успех, как… как у обезьяны за пишущей машинкой.

Бингли рассеянно осмотрелся. Его окружали радиоприемники, чьи владельцы принесли их к нему на ремонт, с чего-то взяв, что вывеска «ПОЧИНКА РАДИОПРИЕМНИКОВ» значит именно то, что гласит. Из одного приемника Бингли вытащил электронную лампу, проверил ее и убедился, что она рабочая. Затем спокойно вставил ее в свое странное устройство.

— Причем тут обезьяна? — рассеянно спросил он.

— Однажды у кого-то возникла идея, как можно создавать великие литературные произведения, не затрачивая особых усилий. Смысл был в том, чтобы посадить обезьян за пишущие машинки и позволить им стучать клавишами по восемь часов в день. Если они будут работать достаточно долго, то переберут все возможные комбинации букв.

— И что дальше? — спросил Бингли.

— Со временем обезьяны превзошли бы даже Гомера с Шекспиром.

Радио, лишившееся вакуумной лампы, теперь утратило еще и конденсатор. Бингли нахмурился, оглядел его и подсоединил обратно к устройству.

— Я читал о том, что это может сработать, — сказал он. — В чем же тут подвох?

— В том, что обезьянам потребуется, по меньшей мере, миллион лет, чтобы получить хоть какой-нибудь стоящий результат. Тогда как у тебя, — многозначительно заметила Шейла, — есть только одна жизнь.

— Я все-таки знаю, что делаю, в отличие от обезьян, — ухмыльнулся Уоллес Бингли. — И основываюсь на теории, гласящей, что все предметы, как радиодетали, так и нет, испускают радиоволны. Сложность в том, чтобы их зарегистрировать, что я и пытаюсь сделать. Когда мне это удастся… ну, тогда я смогу настраиваться на все предметы одним радиоприемником. Это будет самый удивительный прорыв в науке со времени открытия огня.

Шейла Вэйн мрачно посмотрела на Бингли.

— В мире полно очаровательных и умных людей, — с сожалением сказала она. — А меня угораздило влюбиться в чокнутого изобретателя.

— Вспомни, что говорили об Эдисоне, — успокаивающе заметил Бингли. — Вспомни, как называли Роберта Фултона, Эли Уитни и многих других. Я попробую еще раз. Мэр…

Но Шейла уже не слушала его. Потому что заметила на одном из приемников, ожидающих починки, аккуратно нарисованное сердце, пронзенное стрелой. Прямо на сердце была трогательная надпись: «Руди Вэлли, с любовью от Э. М.».

— Боже правый, Уолли, этому приемнику, наверное, лет пятьдесят. Как думаешь, ты в самом деле сможешь наладить его?

Ответа не последовало. В комнате было совершенно тихо. Шейла быстро, испуганно огляделась. Уолли куда-то исчез.

— Наверное, он убежал в кладовую за какой-нибудь деталью, — подумала она и принялась терпеливо ждать.