— И как вы собираетесь делать деньги? — спросил Перри.
— Но, мистер Перри, я получаю зарплату, — удивленно ответил Пэйн.
— И велика ли зарплата?
— Три тысячи долларов в год, — гордо сказал Пэйн. — Я, знаете ли, доцент.
Перри содрогнулся, его второй подбородок задрожал от прилива эмоций. Три тысячи долларов? Да его любимая дочурка тратит гораздо больше на арахис, далеко не самые дорогие орешки из тех, что он производит. Но Анджела, кудрявая блондинка с фривольным характером, который у большинства людей обычно сочетается с пустой головкой, нежно улыбнулась Пэйну, и в ее взгляде засветилась гордость.
— Ну, Стюарт не долго будет доцентом, отец, — сказала она.
Головка Анджелы отнюдь не была пустой. Она давно доказала, что обладает железной волей и непреклонным характером, так что Перри понимал, что связываться с доченькой порой куда неприятнее, чем с самыми непримиримыми врагами. И он решил сделать то, что адвокаты называют заранее оговоренными условиями.
— И сколько получает профессор? — спросил он.
— Ну-у… — мысли Пэйна опять устремились куда-то вдаль. — Я не уверен…
— Шесть тысяч долларов в год, — быстро сказала более практичная Анджела. — Всего лишь через десять лет службы.
Хортон Перри приложил все силы, чтобы не заскрипеть зубами. Он прекрасно знал свою доченьку и был уверен, что она приложит все силы, чтобы сделать этого недотепу его зятем, как он сам прилагал все силы, чтобы стать королем соленых орешков.
— Послушайте, Пэйн, — сказал он, — если вы женитесь на Анджеле, то будете жить на зарплату, и я не дам вам ни пенса на ведение хозяйства. Однако, я не зверь какой и не имею ничего против помочь вам сделать кое-какие деньги. При условии, что вы вообще способны делать деньги. — Он взял миску с орешками кешью и неожиданно предложил: — Вот, попробуйте.
Пэйн захватил сверху щепотку орешков и прожевал так тщательно, словно проводил научный эксперимент.
— Довольно пресные, — сказал он.
— Теперь ты попробуй, Анджела, — сказал Перри.
Анджела съела несколько орешков, выбирая покрупнее с самого низа.
— Слишком соленые, — сказала она.
— Вы оба правы, — заявил Хортон Перри. — В этом и кроется моя проблема. В наш век телевидения, портативных раций и ядерной энергии она наверняка окажется смехотворно легкой. Я дам вам пятьсот долларов на ее решение. Я расцениваю эти деньги в качестве премиальных. Выполните эту работу, и считайте, что вы их заработали..
— Ничего не понимаю, папочка, — сказала Анджела. — О какой проблеме ты говоришь?
— О проблеме с солеными орешками. Оказалось, что невозможно посолить орешки так, чтобы соль распределялась на них равномерно. От сотрясения упаковок при транспортировке кристаллики соли падают на дно, и верхние орешки получаются пресными, а нижние — слишком солеными. Конечно, на каких-то орешках соль держится лучше, на каких-то хуже, это зависит от степени их маслянистости. Но все же проблема остается везде. Я хочу решить ее кардинально. Я хочу, чтобы вы, Пэйн, разработали метод равномерного распределения соли по каждому орешку, и чтобы этому не мешала их транспортировка на поездах или грузовиках. Если вы такой хороший ученый, как думает Анджела…
— Он куда лучше, — встряла Анджела.
— Тогда эта работа не должна отнять у вас больше недели. И согласитесь, пятьсот долларов в неделю — неплохая прибыль. Ну как, вы согласны?
Пэйн ничего не ответил. Он что-то невнятно забормотал, и Перри сумел уловить лишь несколько слов. «Ионы натрия», «ионы хлорида», «адсорбция в мономолекулярных слоях», «ориентация ненасыщенной керосиновой цепи в триглицеридах», «Возможность использования электродиполя» резанули его ухо.
— Он согласен, папочка, — оживлено ответила Анджела. — Через неделю Стюарт покажет тебе выполненную работу.
— Отлично! Предоставьте мне формулу процесса, и можете играть свадьбу.
— Ну уж нет, папочка, — тут же надула губки Анджела. — Я выйду за него в любом случае.
— Я не дам вам своего отцовского благословения, пока Пэйн не решит проблему, — сказал Перри, чувствуя, как жалко это звучит.
— Тогда мы поженимся без него, — отрезала Анджела.
Перри с негодованием смотрел, как она тащит все еще продолжавшего невнятно бормотать ученого из комнаты. В дверях он продолжал нести какую-то ерунду о силах Ван дер Ваальса и потенциальных барьерах. Оставшись один в пустой комнате, Перри выругался. Доверьтесь дочери, и она выберет самого последнего придурка, который обречет ее провести всю жизнь в бедности, и еще станет гордиться своим выбором.
Затем, с неизменной прагматичностью, которой славился в деловых кругах, Перри выкинул из головы и дочь, и ее непутевого жениха, и стал думать, куда пристроить груз грозящих испортиться грецких орехов, а затем обратился к еще более важной проблеме, как перехватить для «Орешков Хортона» важный заказ у своего ненавистного конкурента.
Две недели спустя, в самый канун свадьбы, Стюарт Пэйн позвонил будущему тестю.
— Кажется, я решил вашу проблему, мистер Перри, — скромно начал он.
Перри стиснул телефонную трубку.
— Прекрасно, — сказал он. — И как именно?
— Ну, если мы погрузим орешки в перенасыщенный раствор поваренной соли на грани кристаллизации, то…
