Миртаит из Трапезунда - [55]

Мой друг приставил лестницу к бревенчатой стене и указал на дыру в потолке, что зияла над моей головой. По лестнице я ловко забрался наверх и оказался на чердаке с полуразрушенной крышей. После этого ко мне поднялась монахиня, и я вновь смутился, встретившись с ее волшебно-голубого цвета глазами.

Последним на чердак взобрался Демир. Следом за собой он умудрился втащить лестницу и плотно закрыть дыру в потолке обнаружившимся под нашими ногами деревянным люком.

– Замрите и не произносите ни единого слова, – распорядился мой друг.

Я присел на скрипучие половицы чердака и оперся о стену. Одна из досок, не выдержав моего веса, надломилась и издала характерный звук. Демир чуть слышно выругался по-турецки, и я подумал, что его сквернословие вполне заслуженно адресовано мне. Но нет. В этот самый момент внизу послышались твердые шаги, и я разобрал несколько мужских голосов.

Мой друг оказался прав. Нас преследовали и теперь настигли.

– Они должны быть здесь, – объявил кто-то из наших преследователей мощным густым басом.

– А мне кажется, что они ушли дальше по улице по направлению к морскому берегу, – предположил другой мужчина с более мелодичным голосом.

– Тот хромой старик сказал, что видел троих, входящих именно в эту халупу. Поэтому давайте перевернем здесь все вверх дном! – скомандовал голос, который совсем недавно неистово кричал нам с монахиней вслед.

– Хромому могло и почудиться. По-моему, он изрядно подслеповат, – усомнился бас, а я услышал, как люди внизу начали обыскивать дом, бесцеремонно расшвыривая все на своем пути. – Мы теряем время. Здесь даже мыши спрятаться негде.

Я продолжал сидеть в прежней позе, боясь пошевелиться и выдать наше укромное место. В широкую щель между подгнившими досками чердачного пола я хорошо видел троих мужчин, которые брезгливо отбрасывали мусор, скорее всего, в поисках погреба, которого в кузнице так и не оказалось.

– Никого здесь нет. Пока мы тут возимся, беглецы спрячутся так, что мы не сможем их отыскать, – предположил бас.

– Ты хоть знаешь, Дамиан, кто такие эти парни и откуда они взялись? – вопросил мужчина с мелодичным голосом.

– Не имею ни малейшего понятия, – раздраженно ответил голос, принадлежавший нашему главному преследователю.

– Получается, что двое незнакомцев напали на тебя и увели с собой твою девку? – нагло осведомился кто-то еще.

– Оставил бы ты, Дамиан, монахиню в покое. Она нынче дщерь Господня. Кроме того, ты сам говорил, что твой отец ее не одобряет, – миролюбиво добавил бас.

– Она моя, и только моя! – с отчаянной злобой в голосе проговорил мужчина, что больше всех других желал нас отыскать. Однако, поддавшись на уговоры своих сотоварищей, отдал команду: – Уходим отсюда!

Голоса стихли, но мы на чердаке продолжали сидеть неподвижно, остерегаясь издать хотя бы малейший звук, который мог вернуть наших преследователей в заброшенный дом.

– Семь человек, – чуть слышно заметил Демир, пристально наблюдая за улицей сквозь большую щель в стене чердака.

– Они все еще не ушли? – уточнил я.

– Четверо мужчин двинулись вниз по улице в направлении морского берега, а остальные начали осматривать близлежащие дома, – пояснил мне Демир.

– Значит, нам повезло и все обошлось, – с облегчением выдохнул я.

Вечерело, и я искренне надеялся, что прятаться на чердаке старой кузницы нам придется недолго.

– Благодарю вас, добрые христианские братья, – раздался кристально чистый голос, что мог принадлежать только спасенной нами монахине. – Вы помогли мне, сестре божьей. Да пребудет с вами Господь!

– Как тебя зовут? – обернулся я к девушке, стараясь не смотреть в ее прекрасное лицо.

– Я сестра Ефросинья из монастыря Богородицы Теоскепасти, что стоит у подножия горы Митры75, – поведала монахиня.

Я назвал сестре Ефросинье наши с Демиром имена и продолжил ее расспрашивать.

– Тебе известно, сестра, почему эти мужчины преследуют тебя?

– Да, – тихо ответила мне монахиня и потупилась.

– Ты их знаешь?

– Одного из них, – кивнула монахиня. – Того, что зовут господином Дамианом.

– Это, случаем, не тот господин, что попытался увезти тебя силой? – высказал свою догадку я.

– Именно он.

– Почему он кричал, что ты принадлежишь ему?

– Господин Дамиан так полагает.

– Но ведь ты же монахиня. Как такое может быть?

– Ты прав, брат мой. Я приняла постриг почти два года назад.

– И как звали тебя в миру? – полюбопытствовал я.

– Ирис, – едва слышно поведала мне девушка.

– Тихо! Они возвращаются! – с беспокойством прервал Демир наш с монахиней разговор.

Я замер. С улицы был отчетливо слышен шум, что перемежался с громкими мужскими голосами. Похоже, что наши преследователи не собирались сдаваться и упорно продолжали свои поиски.

– Что мы будем делать, Демир? – спросил я у своего друга, когда улица вновь затихла.

– Ночь на дворе, – размышлял мусульманин вслух. – Если мы выйдем отсюда сейчас, то рискуем в темноте нарваться на этих храбрецов. Боюсь, что сбежать от них во второй раз у нас вряд ли получится, поэтому предлагаю заночевать на чердаке.

– Как? Мы останемся здесь на всю ночь? – возмутилась Ефросинья-Ирис. – Но я должна вернуться в монастырь.

– Боюсь, что если ты, сестра, не останешься на чердаке вместе с нами, то рискуешь угодить в лапы к господину Дамиану и никогда не увидеть своего монастыря, – согласился я с Демиром.