Мир накануне ислама - [29]

Абиссинцы разделились на две группы: одни из них поддержали Абраху, в то время как другие приняли сторону Арйата и были готовы сразиться [с его противниками]. Однажды, когда шло сражение, Абраха послал к Арйату гонца, передавшего ему, что нет никакого смысла в том, что абиссинцы убивают друг друга, а также такие слова: «Поскольку этот спор разразился между тобой и мной, давай устроим поединок лицом к лицу, и пусть победитель станет командующим армией». Арйат согласился и был убит в этом поединке, а бразды правления перешли в руки Абрахи. Негус, император Абиссинии, был разгневан тем, что второй человек в командовании был убит одним из назначенных высших офицеров, и поклялся, что не успокоится, пока не ступит на эту землю и не выдерет Абрахе волосы.

До Абрахи дошла весть о том, что император поистине взбешен его поступком. Он наполнил ящик йеменской землей и приказал обрить себе волосы, послав их затем императору вместе с некоторым количеством подарков. Вместе с этим ящиком он направил императору письмо с сожалением по поводу его гнева и заверениями в верности. Он добавил также, что между двумя императорскими офицерами состоялся поединок, в ходе которого один одолел другого, но императорская честь при этом никак не была задета. Он делал упор на то, что, повинуясь желанию императора, он посылает ему и йеменскую землю, и свои собственные волосы.

Император был настолько польщен этим умным жестом, что назначил Абраху главнокомандующим в Йемене, а Абраха продолжил насаждать христианство в Йемене[54].

Он решил утвердить на йеменской земле христианскую веру и вырвать с корнем иудаизм, равно как и любую другую религию. Ближайшие сподвижники Абрахи говорили ему, что все его усилия сконцентрированы лишь на Йемене, в то время как люди живут и в других уголках Аравийского полуострова, например около Ка‘абы в Мекке, поскольку она является древним и в высшей степени почитаемым храмом, а потому ему стоит предпринять шаги и в этом направлении. А Абраха как раз построил в столице Йемена очень красивую церковь, которую он украсил самыми прекрасными камнями, использовав, в том числе, и камни из древнего дворца царицы Савской. Но когда он обнаружил, что не его красивая церковь, а построенная из простых камней Ка‘аба в Мекке притягивала к себе людей, он поставил себе цель во что бы то ни стало покончить с почитанием Ка‘абы.

События Года Слона (‘ам ал-фил)

Между тем среди людей распространился слух, что Абраха хочет разрушить Ка‘абу. Это вызвало волнения среди арабов, и один из них, узнав о намерениях Абрахи, отправился в Йемен, проник в его церковь и помочился внутри, что привело в ярость Абраху и христиан. Они сказали ему – вот как арабы «уважают» церковь! Абраха спросил о причинах подобного поведения. Те ответили, что арабы в сердце своем преданы Ка‘абе и что до них дошла информация о том, будто Абраха желает разрушить ее. Абраха заявил, что ранее это был не более чем слух, а теперь это стало его твердым решением. Он мобилизовал свои силы и выдвинулся в сторону Мекки, на своем пути он расправился с теми арабскими племенами, которые оказывали сопротивление. Приближаясь к Мекке, он отправил вперед посла, чтобы выведать, кто является ее правителем, намереваясь вызвать его. Он был осведомлен, что правителем был старый человек по имени ‘Абд ал-Мутталиб. Но прежде чем вступить с ним в контакт, солдаты Абрахи путем грабежа прибрали к рукам всех баранов, коров и верблюдов в окрестностях Мекки, включая 200 верблюдов, принадлежавших ‘Абд ал-Мутталибу. После консультации со своими соратниками ‘Абд ал-Мутталиб решил нанести Абрахе визит. Последний организовал официальную аудиенцию, восседая на троне, будучи окружен своими офицерами. Рассказывают, что когда ‘Абд ал-Мутталиб вошел, Абраха был настолько впечатлен его чувством собственного достоинства и умением держать себя, что спустился со своего трона и сел на матрац, предложив ‘Абд ал-Мутталибу присесть рядом. Это его особое умение держать себя историки называют сиянием света пророков, физически воплощенного в их потомках. Абраха сказал ему: «У меня нет претензий к жителям Мекки. Я явился лишь для того, чтобы разрушить Ка‘абу, и если вы не будете препятствовать мне в этом, я просто выполню свое дело и вернусь домой, не пролив ничьей крови». ‘Абд ал-Мутталиб посоветовал ему отказаться от этого намерения, но Абраха своей позиции не изменил. Тогда ‘Абд ал-Мутталиб спросил, зачем тот вызвал его на эту встречу, Абраха ответил, что хотел просто посмотреть на него, узнать, не нужно ли ему что-то. Он предполагал, что ‘Абд ал-Мутталиб предложит ему сделку ради спасения Ка‘абы. ‘Абд ал-Мутталиб же сказал, что у него нет никаких предложений, за исключением требования вернуть двести его захваченных верблюдов. Абраха был удивлен столь пустяковой просьбой и откровенно сказал, что ожидал услышать ходатайство за город, его жителей и Ка‘абу. ‘Абд ал-Мутталиб пояснил в ответ, что не выступил с ходатайством за Ка‘абу, ибо осознает, что у жителей Мекки нет ресурсов для сопротивления войскам Абрахи, а у Ка‘абы есть ее владелец – Аллах, и Он защитит Свой дом. Абраха был потрясен этими словами, однако чувствовал, что ему необходимо выполнить задуманное. Поэтому он приказал вернуть ‘Абд ал-Мутталибу его верблюдов и предупредил жителей Мекки, чтобы те покинули город и укрылись на ближайших холмах. Люди бежали из города, чтобы спасти свои жизни, а Абраха готовился разрушить Ка‘абу при помощи сил своей армии и ее боевых слонов. Эта история описывается арабскими и европейскими историками по-разному. Согласно греко-европейской версии, армию Абрахи погубила эпидемия тифа и оспы, и потому они не смогли продолжить наступление. Однако точка зрения исламских ученых, подтвержденная Кораном и свидетельствами очевидцев, в частности рассказами пленников из армии Абрахи, такова: густая стая похожих на ласточек птиц, держащих в клювах камни, заполонила небо, и эти птицы принялись сбрасывать камни на головы солдат Абрахи, причиняя им глубокие раны, многих убивая на месте. Сообщается также, что одновременно всю армию Абрахи поразила эпидемия тифа и оспы, чего прежде с ней никогда не случалось. Абраха сам пострадал от оспы и, едва успев добраться до Йемена, умер. Вся эта история является темой суры Священного Корана «ал-Фил» («Слон»):