Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [68]

Гудрун. Тьфу, Семь к ночи! Пусть лучше Олаф Всевышний обратит свой благородный лик на кого

другого.

- Правильно. А ты помнишь, что ты хотел убить ведьму, вон ту? Почему ты хотел ее убить?

- Я не помню... Откуда здесь ведьма? - и, судя по недоуменному взгляду, хирдманн и впрямь ничего

не помнил.

- Хорошо. Поговорим об этом потом. Как ты себя чувствуешь?

- Пес чувствует себя хорошо. Нужна одежда и оружие. Иначе я не могу быть воином. Оружие

просто необходимо. У меня остался лишь жертвенный нож, но им я не могу защитить Несущего

меч.

113

11

«Ну опять, понеслось! Несущий меч, пес императора и все такое...», - насколько было бы проще без

хирдманна. Но имперский пес действительно спас жизнь Вальда, поэтому теперь не должно и

мысли возникнуть о пути без него.

- Хорошо, пойдем поищем тебе что-нибудь.

Хирдманна нарядили в то, что удалось найти в дорожных мешках Янины и астронома. Громила

выглядел достаточно комично в коротких женских штанах, пусть и темного цвета — единственные,

что подошли по размеру. Его зад спасло лишь то, что штаны были на растягивающемся шнуре и их

не нужно было застегивать. Свободная блуза песочного цвета была достаточно просторной чтобы

скрыть крепкие мускулы. Вальд с изумлением уставился на крепкое тело друга, на коже которого

не было ни царапины:

- Как так? У тебя же было все тело исколото?! И голова, твоя голова, там вроде дыра была?!

Хирдманн почесал бритую голову:

- А что голова? Волосы на ней не растут после того, как воин принимает благодать императора. Эта

же благодать спасает нас от ранений. От ранений остаются лишь шрамы, которые никогда не

исчезают. Убить имперского пса очень сложно. Есть только одна рана, от которой мы не можем

оправиться. Мне придется пройти мой путь рядом с тобой. И я прошу тебя, если не будет другого

выхода, ты можешь убить меня? Иначе я не смогу возродиться.

-Хорошо, что я должен сделать в этом случае? - проще было согласиться, чем объяснять этому

верзиле, что в Мире друзья не убивают друзей, а пытаются им помочь изо всех сил.

- Ты должен будешь жертвенным ножом пронзить мне мозг, проколов оба глаза.

Вальда аж передернуло от такой радужной перспективы. Вот пообещал так пообещал. Теперь

деваться было некуда. Поэтому кивнул в знак согласия.

Общими усилиями раскопали родник, вырыв достаточно большое углубление для воды. Уже

Кам-дневное светило спрятался за горизонт, когда песок намок достаточно и перестал пропускать

воду. Углубление наполнилось так, что стало возможным смыть пыль и кровь, и напиться вволю.

Вальд нашел особую глину и радости его не было предела. Все проколотые бутыли можно было

залепить тряпками, пропитанными мокрой глиной, и они еще послужат. Хирдманн уставился на

бутыли так, словно что-то пытался припомнить. Потом мотнул головой, почувствовал тщетность

затеи и отправился собираться ветки, которые еще были видны в угасающем свете дня. Но вскоре

вернулся, неся жалкую кучку хвороста, сделал знак, призывающий к тишине. И среди остывающей

пустыни, готовящейся к ночному отдыху, отчетливо раздались звуки, которые они и не ожидали

услышать.

- Иди поскорее, ты, тварь бестолковая, бурдюк с водой и кишками. Будешь так ползать, мне

придется пустить тебя на мясо. А кровь твою выпить, - с этими словами из-за ближайшей дюны

показалась фигура, замотанная с ног до головы в светлые тряпки, видны лишь только глаза. Такие

памятные глаза, примечательные, жемчужные с пылающими зрачками цвета огня.

114

11

Глава 18.

Ненависть.

Спасительницу звали Симона и она действительно была кровницей Вальда и Янины.

Симона была чистокровной женщиной из клана астрономов, из тех, похищенных Магистром и

чудом выживших. Вальд во все глаза смотрел на появившуюся кровницу — она могла помнить его

мать. Симона выжила чудом. Ее оставили среди песков, посчитав мертвой. Вальд вспомнил, как

они с Селеной нашли погибших кровниц в песках, когда шли через пустыню. Отчетливо всплыл в

памяти погребальный костер, который они тогда устроили...

Симона жила в оазисе неподалеку, он более-менее подходил для комфортной жизни среди песков и

находился в еще большей глуши, чем тот островок зелени, на который попали они. Хирдманн нес

часть клади Вальда, что уцелела в пути, все еще не оправившуюся Янину погрузили на верблюда,

Вальд нес сумы ведьмы и помогал Симоне. Астроном представил своих спутников, но что-то

удержало его, и про ведьму он лишь сказал, что она — его кровница, а значит и кровница Симоны.

Женщина была поражена и нечто, столь похожее на злобную радость мелькнуло в ее глазах, но

астроном решил, что ему показалось. Симона видит их впервые, за что ненавидеть? А удивилась —

что же, на Зории осталось слишком мало астрономов, а особенно женщин их клана, и сами

женщины это знают. А тут сразу трое звездочетов, и двое — женского полу. Было чему удивляться.

Хирдманн, во всех и вся видящий врагов, с опаской отнесся к их совместному путешествию.

До оазиса Симоны добрались достаточно быстро. Пески только начали остывать и полная