Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [65]

всему его племени ведьму. Вальд едва успевает перехватить нож. Острое лезвие, так неудачно

108

10

схваченное, разрезает ладонь, горячая кровь течет по сжатому кулаку, попадает на обоих: и на

ведьму, и на хирдманна. Хирдманн, лишившись оружия, сам становится оружием. Вены на

могучих руках поползли от напряжения змеями, тонкая ведьмина шея кажется отлитой из металла

или выточена из гикори — никак не удается сломать. Ведьма слабеющими руками старается

оторвать пальцы от горла, хрипит уже, лицо багровое... И Вальд кричит, вопит так, как никогда до

этого не вопил, пронзительным голосом, от которого свербит в ушах:

- Стой! Стой! Не смей! Отпусти ее!

И случается чудо. Хирдманн отпускает ведьму и падает навзничь. Потом подползает к

воткнувшемуся в песок обагренному кровью астронома ножу, вытирает его о песок, прячет среди

тряпок и валится набок, израсходовав тот запас сил, который у него еще оставался. Ведьма, взрывая

песок босыми израненными пятками, оставляя кровавые пятна, которые мгновенно впитывает

песок, отползает от воина, судорожно пытаясь вздохнуть, и снова теряет сознание. Вальд зажимает

порез на ладони — а он довольно глубок, садится, подняв колени. Находит какой-то обрывок

тряпки, заматывает руку и тоже валится на песок. Нет сил, не осталось больше ни капли, и он

засыпает. Над неподвижной троицей всходит Прим, а скоро и остальные светила поднимутся над

Крогли. Слабеющие порывы ветра становятся все теплее. Над оазисом застыло безмолвие. Возле

едва тлеющего костра, остывающие угли которого уже подернулись серым пеплом, лежат трое. И

непонятно, живы ли они, или пустынных падальщиков ждет скорый пир...

Глава 17.

Буря.

Ближе к полудню в пустыне установилась странная, звенящая тишина. Стихли даже порывы

теплого ветра, приносящие хоть какое-то облегчение, смолкли насекомые, и наступила тишь —

практически абсолютная. Светила продолжали заливать пески безжалостным светом, но и он стал

другим — слишком желтым, слишком назойливым. На горизонте появилось небольшое темное

облако, которое быстро приближалось, меняя цвет и становясь багрово-черным. В полной тишине

раздался едва слышный неясный звон. Вальд застонал и открыл глаза, выплывая из глубокого сна,

больше похожего на обморок. Затихшие пески, представшие перед его замутненным взглядом,

выглядели более чем странно. Огляделся, вспоминая прошлый день. Хрустнул шейными

позвонками, поворочал голову из стороны в сторону — нет, вроде не болит. Лишь противно

саднила разрезанная ладонь, тряпка, что прикрывала рану, вся пропиталась кровью и задубела.

Горело пересохшее горло, вынул один из бутылей, что висели на поясном ремне — проколот, как и

второй. А вот это грозило неминуемой смертью. Насколько астроном знал, у его спутников с собой

не было ни одной емкости, в которую можно набрать воды. Оставаться в оазисе возле родника —

стоило ли вообще тогда затевать этот поход, чтобы попытаться выжить среди песков. С едой тут

негусто. Порыв ветра швырнул в лицо добрую пригоршню горячего песка. Вальд поднял глаза к

109

10

пока еще чистому небу. Но вдалеке виднелась багровевшая туча, которая приближалась с

немыслимой скоростью, в ее недрах грозно вспыхивали зарницы. Неясный звон стал более

отчетливым, пустыня словно запела. Вальд вспомнил то давнее путешествие, когда он и его мать,

Селена, покидая племя Диких, попали в пыльную бурю. Признаки бури крепко засели в памяти

юноши, и все совпадало с нынешними — и пение песков, и странный свет, и самое главное —

быстро приближающаяся туча, которая несла им неминуемую смерть, если он не поторопится и не

придумает что-нибудь. Его спутники все еще лежали неподвижно, то ли во сне, то ли в забытьи, так

что действовать придется снова в одиночку.

Итак, воду налить не во что. Помощи ждать неоткуда. Вальд собрался с силами и попытался

встать. Затекшие от неудобного ложа ноги поначалу отказались слушаться, астроном лихорадочно

растирал их, пока не забегали щекотные мурашки. Придумал! Если воду набрать некуда, значит,

нужно быть возле нее, пока буря, а он не сомневался, что она вскоре грянет, не закончится. Сгреб

под мышки тяжеленное тело неподвижного хирдманна, который даже не пошевелился, когда его

так бесцеремонно поволокли по песку. И благо еще, что по песку, если бы пустыня была

каменистой, было бы гораздо хуже — и Вальду, и воину. Донес раненого до родничка, положил

рядом. Потом настала очередь ведьмы. Хрупкое тело казалось почти невесомым, со всей

бережностью астроном поднял ее. Принес к воде, положил неподалеку от хирдманна, но, памятуя

об их недавней стычке, решил поглядывать за обоими, а когда очнутся — если очнутся, если они

все смогут пережить бурю — вызнать, что же случилось. Теперь пора было подумать об укрытии.

Обдирая руки, Вальд таскал камни и укладывал их стеной вокруг спутников, включив в круг

родник. Когда камни поблизости закончились, пришла очередь сушняка, что в изобилии валялся