Мир меняющие. Один лишь миг. Книга 2 - [63]

оружием в руках, с именем Всемогущего на устах, с кличем, который подарит надежду на

возрождение. Прошло уже почти четыре дня с тех пор, как они пытались пройти через городские

ворота... Сына он родил и давно, поэтому чтобы остаться в вечности, ему осталось лишь умереть,

105

10

как истинный хирдманн. Обшарив все вокруг, опечалился, понял, что оружия нет. Никакого.

Придется умертвить себя каким-нибудь особым способом. Можно перекусить вены на руке. Можно

остановить сердце. Да мало ли способов распрощаться с жизнью. Хирдманны в совершенстве

владели искусством убивать. Умение это могли применить и к себе, если не оставалось другого

пути. Тем более, что особых усилий самоубийство и не потребовало бы. Ослабев, раненый

бездумно следил за парящими над его укрытием падальщиками. Надо будет не затягивать и свести

счеты с жизнью до того как совсем ослабеет... С этой мыслью хирдманн потерял сознание, которое

вернулось лишь на закате. Очнулся от боли. Один из осмелевших падальщиков клевал

высунувшуюся за время беспамятства из-под веток и тряпок ногу. Дернулся, стараясь согнать

назойливую птицу. Падальщик раскинул крылья, пытаясь удержаться на лакомом куске и урвать

как можно больше до того момента, когда остальные птицы слетятся на пиршество. Хирдманн

постарался подтянуть ногу под ветки, но ослабевшие конечности переставали слушаться. Губы

пересохли и едва шевелились. Воин Олафа понял, что его время пришло. Решил вознести молитву

и покончить со всем этим...

Вальд и Янина спешили из всех сил. Ведьма чутьем находила более короткие дорожки,

Вальд следил за направлением, чтобы не очень отклоняться от цели. Астроном подсчитал, что

минуло четыре заката с тех пор, как они втроем решили пройти через крамбарские ворота. Пятая

ночь принесет смерть хирдманну, если он еще жив. А закат уже близился, порывы ветра

становились холодными, Прим-светило склонился над горизонтом. Добрались до окраины

Крамбара довольно быстро, останавливаясь лишь для того чтобы отдышаться и хлебнуть водички.

Янина умела ходить особым шагом — быстрым, легким. Едва тревожа пески, не сбиваясь с

дыхания, она шла впереди, и Вальду приходилось прилагать все усилия, чтобы не отставать. И

когда городская стена стала отчетливо видна, марево пустыни отступило, астроном почувствовал,

что он донельзя вымотался и готов оставить все, к чему он так стремился, желая лишь упасть

лицом в еще теплый песок, лежать так долго-долго, пока усталость не выпустит из своих крепких

объятий. Янина, словно почувствовав, оглянулась с вершины бархана, помахав рукой и исчезла из

виду. Словно провалилась в песок. И непонятно откуда силы взялись, Вальд чувствовал, что ему

просто жизненно необходимо видеть ее, идти рядом, знать, что она — жива. Задыхаясь от порывов

усиливающегося холодного ветра, несущего запах песчаной соли, астроном взобрался на бархан и

замер. Янина яростно отбивалась от двоих типов явно разбойничьего вида, молча, с остервенением

пытаясь освободить руки, которые ей заламывали за спину. Неподалеку кружили те самые

падальщики, о которых говорила бар Катарина — значит хирдманн до сих пор там, но жив ли?

Вальд ринулся вниз по осыпающемуся песку на помощь попутчице и уже спустился, когда

произошло нечто, выдавшее их с головой. Если стража на городской стене до этого момента не

обращала внимания на потасовку на дороге, то теперь-то уж точно поспешит сюда. Случилось все

так быстро, что Вальд растерянно крутил головой, пытаясь разобраться. Янине удалось освободить

106

10

руки и эта ошибка стала для нападающих роковой. Она взмахнула обеими руками, словно пытаясь

обнять угасающие светила, что-то прошептала незнакомым низким голосом, растягивая гласные и

резко хлопнула в ладоши. И наступила тьма. Уже обычным голосом, только слегка

прерывающимся, ведьма велела юноше найти хирдманна и тащить сюда, пока она будет

удерживать темноту вокруг них. Вальд посмотрел вперед — и верно, типы, что напали на девушку

растерянно вертели головами в разные стороны, пытаясь найти ее, городские ворота медленно и

скрипуче начали отворяться. Надо же, крамсоны все-таки начали закрывать свои ворота. А кто,

Пергани? - говорил, что в Крамбаре никого не боятся, поэтому вход всегда открыт... Астроном что

было сил рванулся к кустам, за которыми он укрыл воина, нашел кучу тряпья и веток, проверять

жив ли хирдманн, времени не осталось. С трудом взгромоздил неподвижное тело на спину и

рванулся к ведьме. Тьма окутывала Вальда, скрывая его от посторонних глаз. Через несколько

мгновений — таких тяжких и тяжелых для астронома — он оказался возле Янины. Еще тягучий

возглас, снова эхом в ушах прозвучал хлопок в ладони и все пропало. В подступившей мгле

скрылась из виду городская стена, исчезли открывающиеся ворота, нападавшие остались посреди