Мир Авиации 1999 03 - [27]
Это зрелище, увиденное сразу по прибытии в Афганистан, оставило неизгладимое впечатление. Мне, как и многим, кто в тот момент был рядом, стало отчетливо ясно: мы прилетели на войну.
Ощущение опасности на войне присутствует постоянно — и когда по тебе стреляют, и когда обстрела не наблюдаешь. Но особенно неприятно, когда что-нибудь происходит с вертолетом или, хуже того, огонь с земли достает тебя или твоего соседа. А за 15 месяцев с такими моментами довелось столкнуться не раз.
Впервые это пришлось прочувствовать в начале августа 1984 года, мы тогда принимали участие в операции по ликвидации уходящей из района боевых действий банды. Было это в 12 км западнее аэродрома Газни. На выходе из очередной атаки вдруг началась сильнейшая тряска вертолета. Осмотрелись — развал конуса» лопастей несущего винта (НВ) более полуметра (допускаемый 25 мм). Трясло так, что с трудом определяли показания приборов. Тихонько-тихонько и низко-низко, метрах на десяти-пятнадцати, ушли на аэродром. Сходу зашли и сели. При осмотре обнаружили три пулевых 7,62 мм пробоины в лопастях НВ и отсутствие одного отсека сотового наполнителя концевой части лопасти. Делов-то, а ощущения — не пожелаешь никому…
27 ноября 198-1 г… во вторник, к-н Бельтюков Юрий (летчик-оператор ст. л-т Поздняков Владимир, борттехник — Валера, фамилию уже не могу вспомнить) парой Ми-24 возвращался с дежурства на площадке Гардез в Кабул. На траверзе н. п. Барраки вертолет Бельтюкова был сбит огнем ДШК. Экипаж второго вертолета пары и подоспевшие с блок-поста Барраки военнослужащие вытащили из упавшей горящей машины в тяжелом состоянии командира и оператора. Борттехника придавило провалившимся от удара при падении главным редуктором НВ, и он сгорел в вертолете.
Юра Бельтюков потерял кисть руки. После излечения остался служить в армии, был начальником штаба АЭ. Впоследствии, в 1987 году, в составе полка был переведен в Уфимское вертолетное училище. У Володи Позднякова при падении был травмирован позвоночник. Он долго лечился, но все же восстановился на летной работе, летал на Ми-2 в Бобруйске (Белоруссия).
1 декабря 1984 г., в субботу, Ми-24 к-на Сущевского (летчик-оператор ст. л-т Передерий, борттехник Сережа, фамилию тоже не помню) выполнял воздушную разведку в районе Кабула. В 3 км южнее города вертолет был поражен ПЗРК «Стингер» и взорвался в воздухе. Экипаж успел покинуть разваливающийся вертолет на парашютах, но у бортгехника парашют не раскрылся. Сережа погиб.
22 января 1985 г. в 19 км северо- восточнее аэродрома Баграм ПЗРК "Стингер- был сбит Ан-26РТ 1-й АЭ нашего полка. К месту паления самолета. в Чарикарскую долину, на поиск послали пару вертолетов Ми-8, а пара Ми-24Д (Домницкий — Рыжкин) пошла на прикрытие. Обнаружив обломки «ретранслятора» и доложив о невозможности посадки Ми-8 из-за сильнейшего огневого воздействия со стороны жилых строений, мы получили команду с КП про держаться до прихода туда «брони» со спасателями. «Духи» пытались прорваться к месту падения, поэтому нам с Ильей приходилось их отсекать непрерывными поочередными атаками. Уже при подходе спасателей. на очередном заходе, перед самым вводом в атаку из-под меня, снизу слева вперед и вверх, вырывается вертолет моего ведомого. И туг же за ним появляется белый шлейф. «Илья! — кричу я ему, — ты что? Что случилось? За тобой дым снизу. Разворачивайся на точку на посадку!» Благо в воздухе уже было звено «крокодилов» для поддержки спасателей и «брони». Доложил на КП. что вертолет ведомого подбит, за ним шлейф белого дыма, парой идем на точку. Рыжкин вышел вперед, а мы за ним пристроились и осматриваем его машину. Дым валит как будто только снизу. Саша Гуцол, мой борт- техник. подсказывает: "Командир, давай войдем в этот дым, понюхаем, чем он пахнет.» Вошли. И тут же остекление стало мокрым. Керосин! Стеклоочистители включили — налет жидкости убирается, значит точно — керосин. «Илья, — говорю. — за вами шлейф из керосина, проверь остаток.»
Летчики 2 АЗ 2 АЭ 50 ОСАП (слева направо) штурман звена летчик оператор Н.Иванов, командин АЗ командир экипажа В. Домницкий, командир экипажа И. Рыжков и летчик оператор К.Крылов. Гардез, март 1985 г.
Сходу сели на аэродроме Баграм. Топлива хватило еще «прочертить» керосиновый след, пока мы заруливали в безопасное место. Разбор полета и осмотр вертолета Ильи дал следующую картину происшедшего. Работая но — духам» у места падения Ан-26РТ, в «зеленке», при выполнении очередного захода Рыжкии увидел стоящего на краю дувала человека, стреляющего в открытую, «от пояса», из ручного пулемета но моему вертолету. Дистанция для ответной стрельбы у него была слишком мала, цель проходила снизу. Ведомый стал кричать мне по радио, чтобы я отворачивал, но из-за сильного шума в эфире я его голос тогда не узнал. Помню, я тогда еще увидел проходящую слева у фонаря трассу, попытался отвернуть… Но в этот момент Илья уже подвернул вертолет и прикрыл нас собой. Семь нулевых пробоин калибра 7.62 мм в нижних топливных баках и привели к вытеканию топлива, от которого образовался белый шлейф. А спасатели на месте падения самолета смогли обнаружить только останки тел погибших шести членов экипажа и двух пассажиров.
