Милость Господа Бога - [12]

Он отваривал рис, смешивал с мукой и за неимением дрожжей пек на камнях некое подобие мацы. Она тоже довольно долго сохранялась, так как в пещере постоянно был сквозняк, устранявший всякую сырость.

Буз ел рисовые лепешки безо всякого удовольствия, и аппетит у него появлялся, только если Коун посыпал ему хлебцы какой-нибудь зеленью.

Поздней осенью на острове стало ужасно холодно и сыро. Коун носил длинные брюки, шерстяные носки, два свитера и пальто, а Бузу разрешал кутаться в пончо. Коун чувствовал, что с климатом происходит что-то неладное, очевидно, из-за масс пепла, загрязнивших атмосферу.

Лето оказалось жарче, а зима холоднее, чем должно было бы быть в этих широтах. Если на пару космических секунд Бог отвлечется, занимаясь другими проблемами своего вселенского хозяйства, то неизвестно, что еще может произойти с растительностью. Тропический лес может почернеть и испустить дух. Но у Бога были свои таинственные пути, и давать объяснения Он явно не собирался.

Коун постарался по возможности отделить пещеру от внешнего мира. Смешав два мешка цемента со щебнем и водой, он приготовил бетон и частично заделал вход и пространство между двумя помещениями, сохранив достаточно большие отверстия, чтобы была естественная вентиляция, благодаря чему в дождливые сезоны устранялась сырость, а в сухие дни приятно пахло сеном. Из горбылей он соорудил себе кровать с короткими ножками и покрыл ее листьями мимозы, сверху положил кусок парусины, а когда было прохладно, укрывался пальто.

Буз во время дождя предпочитал сидеть на ветке акации, недалеко от входа в пещеру, а если был ночью дождь, забирался в свою клетку, хотя ему там было не очень удобно: ведь со времени их первой встречи он стал дюйма на три выше. Теперь его макушка доставала Коуну до груди. Обычно он ходил, пружинисто полусогнув ноги и слегка опираясь на костяшки пальцев рук, но бегал в этом положении гораздо быстрее его.

Они играли в пятнашки и в прятки, но Бузу особенно нравилось играть в «орешки», которые Коун учил его загонять в лузы. Ему это давалось с большим трудом и, как правило, Коун давал ему фору, чтобы тот выиграл и не потерял вкуса к игре. Однако, как выяснилось, Бузу нравился сам процесс игры; а выигрыш и проигрыш были ему абсолютно безразличны. За едой шимпанзе громко чавкал и похрюкивал, иногда даже приплясывал, а если Коун его, шутя, «заводил», отвечал ему тем же, причем Коун, в тон игре, беспомощно посмеивался, показывая Бузу, что его шутки достигают цели. Он часто задумывался над тем, какой славный приятель мог бы получиться из Буза, если бы он научился говорить. С наступление весны, защитив голову от солнца старой армейской фуражкой, Коун принялся ворочать камни и сухие пни, чтобы отвести в сторону ручей и оросить рисовое поле. О том, как это делается, он прочел в однотомной энциклопедии. Рассаду он вырастил у себя в пещере. Четыре месяца спустя он собрал урожай и снова посеял. Итак, пока он может рассчитывать на Божественное расположение, рисом он обеспечен. Временами он даже забавлялся мыслью о бессмертии.

Кроме того он посеял бататы и бобы, семена которых собрал и сохранил с прошлого года. Жаль, что нигде на острове не удалось найти следов салата и помидоров. Буз, заодно с другими дарами природы, иногда приносил ему какое-то подобие листьев салата, но Коун их вкуса не оценил.

Иногда Буз помогал ему в огороде. Сажать растения он не мог: обезьяньи пальцы оказались мало приспособленными для такой работы. Он брал горсть бобов и после неудачной попытки затолкать их в ямку один совал в рот, а остальные отбрасывал в сторону. Тогда Коун решил, что от него будет больше проку при уборке урожая.

Зато он прилично овладел некоторыми инструментами, в частности своим любимым ключом для открывания консервов. Пыхтя и посапывая, Буз втыкал конец ключа в жестяную банку и прилежно вертел его, пока не запускал под крышку пальцы. Он научился также нарезать фрукты ножом и довольно хорошо орудовал молотком. Если нужно было забить гвоздь, Коун намечал место и одним ударом фиксировал его, а шимпанзе прилежно трудился и заканчивал работу.

Коун тоже кое-чему выучился. При помощи перочинного ножа и стамески он вырезал из дерева чашки, тарелки и горшки, украшая их изображениями цветов и растений. Из волокон кактуса он изготовил нити, которыми чинил порванную одежду. Он собирал и полировал всевозможные камни.

Из старого пальто доктора Бюндера он соорудил Бузу гамак и пристроил его между двумя деревцами. Буз с наслаждением раскачивался, пока не заснул. Ему это понравилось, и он часто, лежа в гамаке, принимал солнечные ванны.

Если Он собирается убить меня, зачем Он дал мне Буза?

* * *

Однажды Коун сказал Бузу, что их остров похож на бутылку с отбитым дном. Шимпанзе завертел головой, изображая несогласие, а затем очистил банан и показал Коуну, как он себе представляет форму острова.

— Возможно, — согласился Коун, — но, на мой взгляд, он больше похож на бутылку.

— Нет, на банан, — настаивал Буз.

* * *

Коун прихватил с «Ребекки Кью» несколько попорченных водой тетрадей доктора Бюндера. Ему не без труда удалось извлечь из неразборчивых записей несколько знаков, которыми доктор обменивался со своим подопечным. По мере расшифровки Коун опробовал их на своем приятеле.