Миллион за жену беглянку - [34]

Сердце Алисы сжалось при мысли, что Винн нес такое бремя вины и стыда за отца даже сейчас.

— Это ведь не ты был за рулем той машины, Винн, а твой отец. Большинство людей в такой ситуации не сделали бы и половину того, что сделал ты, чтобы помочь пострадавшим.

Принесли заказанные блюда, и разговор переключился на другие темы. Но после того, как тарелки опустели, Винн потянулся к руке жены и начал нежно поглаживать ее пальцы.

— Ты когда‑нибудь пыталась поговорить с матерью о том, что с ней случилось? Как это повлияло на нее, на ее отношение к тебе?

— Ей не нравится говорить об этом. Майкл хотел, чтобы она пообщалась с психотерапевтом, но мама всегда отказывалась. — Алиса посмотрела на смуглые пальцы Винна, сплетенные с ее пальцами. — В детстве каждый раз, когда я пыталась обнять маму, она отстранялась от меня, и я не понимала почему. Казалось, она не может до меня дотронуться. Мне было очень больно, поэтому я приучила себя не нуждаться в ее объятиях.

— Разве ты не понимаешь, что дело не в тебе, что это психологическая травма, что ты лично ни в чем не виновата?

Алиса встретилась с мужем взглядом.

— Умом я это понимаю, но в моей душе словно еще живет маленькая девочка, которая нуждается в материнском объятии, а ее отталкивают.

Винн ласково погладил ее руку.

— Как ты считаешь, если бы ты поговорила с матерью о своей боязни заводить детей, это могло бы помочь тебе и даже ей?

Алиса пожала плечами. Это все равно не изменит тот факт, что она — дочь насильника. Так какой смысл разговаривать с матерью? Придется просто научиться жить с этим.

Пальцы Винна мягко постучали по ее руке, чтобы вывести Алису из задумчивости.

— Нам пора домой. Или ты еще выпьешь кофе?

Алисе не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Она никогда прежде ни с кем не ощущала такой эмоциональной близости. Казалось, все барьеры между ней и Винном рухнули, все маски сняты. Долго ли продлится эта новообретенная близость между ними? Что произойдет, когда истечет оговоренный месяц?

Она нерешительно улыбнулась:

— Нет, спасибо, я не хочу кофе, — и подумала: «Я хочу тебя».

Позже, когда они вернулись домой, Винн, не говоря ни слова, потянулся к ней. Их губы встретились, руки сплелись. Он занимался с Алисой любовью неторопливо, но страстно, будто снова раскрывал секреты ее тела, заставив почувствовать, что она — единственная женщина, которую он хочет видеть в своей постели. И Алисе казалось, что последних двух лет просто не было в ее жизни и что она наконец вернулась домой.

* * *

Прошло две недели, жизнь текла по упорядоченному руслу: Винн рано вставал, чтобы поработать несколько часов, затем возвращался к жене, и они вместе навещали его деда.

Доменико теперь полностью пришел в себя, его перевели из реанимации в отдельную палату. И хотя здоровье его оставалось еще довольно хрупким, по крайней мере, цвет его лица уже не был желтушным, как прежде.

Кроме того, между Алисой и Карлоттой установилось негласное перемирие. Пожилая экономка приходила утром, вскоре после того, как Винн уходил в свой кабинет работать с бумагами, и убирала дом. Она не готовила ужин, как раньше, потому что Винн и Алиса либо ужинали в ресторане, либо Алиса готовила сама. Если Карлотте и было досадно, что ее услуги не нужны в прежнем объеме, она не показывала своего недовольства. Похоже, экономка даже была втайне рада тому, что Алиса теперь хозяйничает на кухне, как и полагается примерной жене…

В то утро Алиса проснулась, вылезла из‑под одеяла и встала с кровати. Внезапно комната поплыла перед ее глазами, и ей пришлось сесть, чтобы не упасть. Желудок сжала тошнота. Алиса подождала минуту или две, а потом снова попыталась встать. Кажется, все нормально. Комната перестала вращаться, хотя по‑прежнему ее подташнивало.

Алиса приняла душ, оделась и спустилась на первый этаж. Едва она вошла на кухню, хлопотавшая там Карлотта пристально на нее посмотрела.

— Тебе плохо? Ты очень бледная.

Алиса положила ладонь на живот.

— Наверное, съела слишком много жирного вчера в ресторане.

На лице Карлотты, обычно выражающем ее чувства, сейчас было невозможно ничего прочитать.

— Присядь, — сказала она, придвигая ей стул. — Я сделаю тебе чашку чаю и поджарю тост.

Алиса села, лихорадочно соображая, почему Карлотта предложила ей чай с тостом. Неужели она подумала, что хозяйка беременна? Но ведь у Алисы до сих пор стоял контрацептивный имплантат в руке. Да, она чуть просрочила его замену, но он, наверное, еще действует. А если уже нет? Охваченная паникой, она снова положила руку на живот.

Этот жест не ускользнул от внимания Карлотты.

— Ты скажешь Винну?

Алиса сглотнула.

— Скажу что?

— Что у тебя будет от него бамбино… ребенок.

Она рассмеялась.

— Этого не может быть…

— Значит, это не его ребенок?

Алису ошеломило такое предположение экономки. Внезапно она почувствовала, что на глаза вот‑вот навернутся слезы. Ребенок Винна. Этого не может быть. Не сейчас. Никогда. Она не может себе позволить даже мечтать о ребенке, ведь тот не входит в планы мужа. Она нужна Винну рядом лишь до тех пор, пока его дед не поправится после операции настолько, чтобы принять правду об окончательном разрыве внука со своей женой.