Милая обманщица - [30]

Пока? Какое холодное, леденящее слово! А впрочем, как она могла забыть? Конечно, ей придется отсюда уехать — она даже этого хотела, и приехала-то, потому что ее хитростью заставили.

Озеро в горной расселине выглядело хмуро, неприветливо. Хейди даже решила, что его можно назвать «зловещим». Только отблески света на темной воде напоминали о том, что там, высоко, над покровом из плотно сплетенных крон сосен, есть голубое небо и сияет солнце. Белоснежное оперение лебедей контрастировало с темной, почти черной поверхностью воды. Если долго смотреть, как черная вода мерно плещется о скалы, может закружиться голова, и так легко вообразить себе тени Кевина и Катлин, словно притаившихся поблизости.

— А почему, как по-твоему, он ее бросил в озеро?

Рори скривился в усмешке:

— Если хочешь знать мое мнение — это было единственное средство самосохранения.

— Как нелепо! Не слишком ли страшная цена за сильную, может быть, чрезмерную, любовь?

— Любовь? Эта женщина могла его погубить. Я серьезно говорю. — Они ведь обсуждают старую легенду, напомнила себе Хейди… или не только? Рори задумчиво продолжал: — Ведь на этом уступе укрывался от мира не святой, а человек в отчаянном положении. Конечно, если история права, хотя с этим трудно спорить. Мне кажется, Катлин была проклятием Кевина. И здесь, на уступе, он обрел истину в тридцати футах над водой.

Тоби ушел вперед. Он тащил на поводке какую-то дворняжку с пушистым хвостом. Рори замедлил шаг и остановился.

— Есть такие женщины, знаешь ли. Женщины, от которых мужчины теряют голову. Гарпии. Как горящее пламя, о которое мы обжигаем свои крылья. И тогда остается одно спасение — бежать. Видимо, с ним произошло то же самое. Оттуда, с уступа, бежать дальше некуда.

— Нет, постой. Она же полезла туда не для того, чтобы увести его силой.

— Нет, конечно. Люцифер подсылает самый тонкий соблазн рукой в бархатной перчатке. Это в его вкусе. И не забывай обычного его оружия. Он ведь отец лжи.

— Мы говорим… о нас? — дрожащим голосом спросила Хейди.

Рори обернулся к ней, намеренно медленно, словно для этого ему требовалось пройти долгий путь.

— Нет. Нет, Сюзанна. Время все исправило. Время и миссис Браун.

Они подошли к краю озера, откуда начиналось каменное плато. Узкие фьорды внизу поражали чистотой коричневого цвета, белая чайка парила над прибрежной полосой бледно-желтого песка. Позади расстилалось озеро. Теперь оно казалось более приветливым и не таящим опасности.

— А ты думаешь, человек может навсегда отделаться от своего прошлого? — решилась Хейди.

— Некоторые могут, а кто-то нет. Ты, по-моему, успешно с этим справилась, — добавил он с горечью. — Вот я и хотел поговорить с тобой.

— А… — Глаза у нее расширились, и Хейди вспомнила, что опять забыла очки. Если этот разговор продолжится, она снова может попасть в западню.

— Пап, давай кричать, чтобы сделать эхо! — сзади к ним вприпрыжку подбежал Тоби. — Я уже пробовал — у меня ничего не получилось.

— Естественно. Надо подойти поближе к пещере, — отозвался Рори.

Трудно угадать, о чем он думает. Рори сложил ладони коробочкой, поднес их ко рту и испустил зычный крик, который загремел эхом, отражаясь от озера, и разбился где-то высоко в горах. Он сделал так еще, и каждый раз эхо возвращалось назад жалобным, неземным звуком. Одно слово, зовущее, безответное. Одно слово — Сюзанна.

Том с Дженни ждали их на автомобильной стоянке. Хейди надеялась, что ей показалось, но, услышав приветствие Тоби, оба тут же обернулись, явно обрадованные, что они больше не одни. Дженни с вежливой улыбкой сообщила, что чаепитие прошло очень мило. Но румянец на ее щеках явно поблек. Шагая к автомобилю, Хейди вынуждена была признать, что, хотя и оказалась в Гленглассе ради Дженни, пока ей не удалось ничем помочь своей юной подопечной. Скорее наоборот.

Рори, нащупывая в кармане ключи от машины, отступил, и вдруг прямо у Хейди над ухом раздалось:

— Добрый день, преподобная матушка. Отличная погода сегодня.

В ответ послышался задушевный голос:

— Мистер Харт. Дженни.

Он представил всех друг другу и сообщил:

— Это мой сын, Тоби. Кажется, вы его уже встречали.

Хейди попятилась назад.

— Конечно. Конечно, я знаю Тоби. В Гленглассе его все знают. Улыбка у него всегда до ушей.

До Хейди начал доходить ужас ситуации. Да это же и есть мать Мария! Хейди показалось, что волосы у нее на голове встали дыбом. Я ведь посмотрела на нее, а она на меня — и прошла мимо.

— А вот эту даму, думаю, вам представлять не надо. — Голос Рори тоже звучал как-то странно или ей показалось? — Ступай, Сюзанна, поздоровайся, перестань стесняться.

— Сюзанна! — Женщина воскликнула это с почти детским наивным изумлением. — Деточка моя дорогая! — Она протянула Хейди обе руки.

Рори отказался возвращаться домой той же дорогой. Вместо того чтобы повернуть к Ларагу, он свернул влево, поехал вверх к перевалу Виклоу, мимо холма Турлоу. Дорога, как ящерица, извивалась по коричнево-песчаной местности. Вдоль нее виднелись заборы из проволоки с развешанной на них шерстью овец. Струйки дыма среди голубых изгибов холмов обозначали места выжигания леса.

Мрачная, но прекрасная страна разворачивалась перед их глазами миля за милей. Прерии, где почти не заметно следов деятельности человека. Места, как с тоской подумала Хейди, где можно размять не только ноги, но и дать отдых душе, покой глазам и обо всем забыть… Забыть многое: как мать Мария не узнала ее, затаенная реакция Дженни, когда она это поняла, как потом престарелая матушка настоятельница только усугубила положение, ласково сказав на прощание: «Дитя мое, ты так изменилась, даже внешне. Ты вернулась, как мы и молились за тебя, совсем-совсем другим человеком».