В ночном клубе, куда он устроился уборщиком, тоже не задержался ― повздорил с «местными», не желавшими терпеть в своих рядахчужака. Снова пришлось драться, и Мика опять остался не у дел. Сменил ещё несколько подобных заведений, но везде повторялась одна и та же история. Головные боли становились всё сильнее, обратиться же за медицинской помощью он не мог, ведь страховки у него не было…
Деньги быстро кончались, хоть Мика и старался на всём экономить. Стало очевидно, что мотель ему больше не по карману и вскоре предстояло вернуться на улицу. Благо, весна в этом году выдалась тёплая. Но подобное положение вещей всё больше и больше раздражало подростка. Внутри копилась злость, и долго удерживать её в себе он не мог.
И вот однажды вконец издёрганный Мика сам спровоцировал драку с дальнобойщиками, остановившимися переночевать в мотеле. Побоище получилось страшным, причём только зачинщик в ней совсем не пострадал. Зато его карманы пополнились деньгами. Мика быстро переехал в гостиницу на другом конце города, но вскоре вынужден был бежать и оттуда, потому что его разыскивала полиция.
В конце концов, он оказался в той же подворотне, где уже однажды повздорил с бомжом. Был жаркий день, и опять болела голова. Натянув на себя капюшон тонкого джемпера, чтобы не «светить» лицо, Мика забился под арку в самый тёмный угол и, превозмогая боль, заговорил сам с собой:
«Нет, так дальше не пойдёт. Где же ты, Феникс? Сколько ещё тебя ждать, да и с чего я взял, что этому человеку-Тени вообще можно доверять? Он просто сбежал, бросив меня. Надо уходить отсюда, пока не поймали копы, а лучше всего вернуться назад к отцу. Стоп. Это не мои мысли. Кто-то их мне внушает, так вот откуда эти боли…»
Он застонал от отчаяния, и тут боль прошла. Зато в голове зазвучал насмешливый голос.
― Ты напрасно мне сопротивляешься, Мика. Да, признаю, что совершил ошибку, недооценив твоего отца. Он перехитрил меня, до сих пор не понимаю, как ему это удалось. И всё же заклинание ― внутри, ты не сможешь долго ему сопротивляться. То, что считаешь злостью и отчаянием ― не что иное, как его проявления. Единственный способ избавиться от головной боли ― убивать. Тебе придётся смириться и принять свою сущность. И чем раньше ты это сделаешь, тем быстрее успокоишься…
И он исчез, а Мика сидел в грязной подворотне, кусая губы и стирая рукавом джемпера слёзы с лица. Ему недавно исполнилось шестнадцать лет, и он успел привыкнуть к нормальной жизни с Джеком и Луизой. Добрый, весёлый, озорной мальчишка, талантливый маг ― так говорил о нём приёмный отец. «Какой из меня убийца? ― рассуждал он. ― Это же смешно. Смешно? Ведь это я ударил Джека по голове и до сих пор не поинтересовался, жив ли он…»
Парнишка быстро полез в рюкзак, достал мобильный и набрал знакомый номер. От волнения сердце выпрыгивало из груди, а руки дрожали, так и норовя уронить телефон. Но когда после гудков он услышал родной голос ― зажал рукой рот, чтобы случайно не ответить. Джек всё повторял: «Алло, я вас не слышу», ― а потом вдруг перешёл на крик: «Мика, сынок! Это ты? Ну скажи хоть что-нибудь!»
Как же в тот момент Мике хотелось крикнут: «Папа, я здесь! Помоги мне!» Но вместо этого он отключил мобильный и убрал в рюкзак. Его ещё трясло, но слёз не было: отец жив, это главное, а с остальным придётся разбираться самому. Джек учил сына держать удар, значит, надо бороться. За всем этим ужасом Мика совсем забыл, что он не простой человек, а маг…
И ответом на эту мысль в голове прозвучал ехидный смех неизвестного врага. Мика принял решение, и зло сказал тому, кто так бесцеремонно вторгся в его мысли:
«Я заставлю тебя пожалеть о том, что ты сделал со мной, клянусь…»
А потом быстро поставил защиту от ментального вторжения, взломать которую было практически невозможно. Джек говорил, что её создал Феникс, его старший брат. Маг этого не простил, нанеся в ответ на сопротивление упрямца сильнейший удар. Голова Мики взорвалась болью, от которой он потерял сознание, а когда пришёл в себя, его ещё долго рвало кровью…
«Выходит, не понравилось, что жертва оказалась сообразительной. Отлично. И всё же я нужен магу: он надеется подчинить меня, значит, надо придумать что-то, что заменило или хотя бы ослабило заложенную во мне жажду убийства. Например, выплёскивать злость на тех, кто её заслужил, и так после этого уставать, чтобы ни на что другое не оставалось сил…»
Эту ночь подросток провёл под знакомой аркой, так и не уснув: обдумывал свой план, даже не представляя, как тяжелобудет осуществить задуманное. Задремал только под самое утро и проснулся от того, что кто-то довольно неумело пытался его «обчистить». Не открывая глаз, Мика схватил воришку за руку и сильно её сжал. Раздавшийся визг не на шутку его перепугал.
Рядом с ним на корточках сидела девчонка с рыжими косами, старомодно, но опрятно одетая. У неё был несчастный вид, она трясла посиневшей от захвата кистью и плакала. Он терпеть не мог женских слёз, поэтому, наверное, растерялся и пробормотал:
«Ты чего это разоралась? Сама виновата, не умеешь ― не берись…»
― Чего это я «не умею»? О чём подумал, болван? Просто увидела, что ты лежишь бледный, как покойник, хотела пульс проверить. Испугалась, что кое-кто уже отдал богу душу.
