Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья - [315]
Скверная шутка судьбы! Купленный дорогою ценою успех ничего не дал победителям, – хотя большая часть Чако и осталась за ними. Разработка тут нефти оказалась нерентабельна…
Статья в московском журнале «Geo» от февраля 2001 года переносит нас именно в Чако-Бореаль, но в период непосредственно перед войной – в 1931 год. Здесь описывается секретная экспедиция, предпринятая парагвайским министерством обороны в поисках неведомого озера Питиантута. Нужно было срочно исследовать территорию, которая скоро могла превратиться в театр военных действий. В ней уже появились разведывательные отряды боливийцев.
Что для нас интересно прежде всего – это личность (более чем замечательная!) возглавителя данной экспедиции. Его звали Иван Тимофеевич Беляев, и он являлся дважды генералом: сперва в России, где был начальником артиллерии у Деникина, а затем в Парагвае, где с 1924 года был преподавателем Военной школы в Асунсионе и организатором нескольких экспедиций в Чако; из них экспедиция в 1931 году стала самой важной.
Доживший до 1998 года соратник Беляева, Александр фон Экштейн-Дмитриев[781], в ту пору юный лейтенант, сохранил записки об этом невероятно трудном походе; помимо зверей (о коих см. выше) участники страдали от москитов, а хуже всего от климата. В лесных зарослях и саваннах Чако погибли в конце XIX века француз Жюль Крево, американец Джон Пойдж и аргентинец Рамон Листа. По слухам погибли, впрочем, не от тягости природных условий, а от руки враждебных индейцев, имевших славу людоедов. Недаром и цитируемая нами статья называется «Поход по землям каннибалов».
Беляев, чья группа состояла из нескольких русских и нескольких парагвайских офицеров плюс индейцы-проводники, сумел преодолеть все препятствия: достиг искомого озера, вернулся обратно, составил карты, собрал потребные сведения. Страшные индейцы «морос» (название, которое в испанском языке щедро давалось всем противникам, начиная со времен мавров!), хотя и следили за каждым шагом путешественников, так и не решились на них напасть.
А с другими племенами, не столь свирепыми, Беляев сумел установить самые дружественные отношения. Он вообще явился в Парагвае покровителем индейцев, и больше чем кто бы то ни было сделал для их благосостояния и признания их прав.
Самыми страшными врагами исследователей оказались, впрочем, не индейцы, а муравьи, миграции которых, истребляющие все живое на своем пути, едва их не погубили. По сравнению с ними даже ядовитые змеи казались менее опасными…
Жизнь Беляева свидетельствует о том, как важны бывают ранние впечатления детства: «В кадетском корпусе он зачитывался романами Майн Рида и Густава Эмара… начал учить испанский язык… Ему удалось осуществить детскую мечту – увидеть загадочный Парагвай, старинную карту которого он мальчиком нашел на чердаке родовой усадьбы».
Для индейцев Чако роль Беляева предстала поистине судьбоносной: «Русский генерал стал "белым отцом" парагвайских индейцев и вождем клана "тигров" по имени "Алебук" ("Сильная Рука"). Положение дел постепенно менялось усилиями "друзей индейцев", виднейшим из которых стал И. Т. Беляев. Его труды по культуре и верованиям индейцев Чако способствовали их более активному вовлечению в жизнь страны… И. Т. Беляев прославился как защитник прав индейцев. Он возглавлял Ассоциацию Индианистских Исследований, составил словари языков макка и чама-коко».
О чем Б. Мартынов, автор статьи в «Geo», не упоминает, это то, что Беляев первым в мире подметил наличие в индейских языках тех же самых корней, что и в индоевропейских. А сей факт, – хотя и самоочевидный, – странным образом ускользал от внимания даже столь солидных исследователей, как доктор Миддендорф, искавший на старом материке соответствий языку инков.
Когда-нибудь эта выдающаяся заслуга «белого отца индейцев» еще будет отмечена специалистами по языкознанию.
«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 15 сентября 2001, № 2665–2666, с. 5.
Гейердаль навыворот
Широкие круги публики осведомлены о теории норвежца Тора Гейердаля[782], будто заселение полинезийских островов шло из Южной Америки.
Он сделал своим взглядам громадную рекламу путешествиями на плоту «Кон-Тики». Которые, конечно, ничего на самом деле не доказывают. Возможность добраться от берегов Перу до Таити или Гавайев никак не означает, что индейцы подобные странствия предпринимали. Доколумбийские индейцы вообще не ахти какие были мореходы; иное дело малайцы и полинезийцы, подлинные «открыватели новых земель» с первых дней своего появления на свет в истории, вернее в праистории.
Гипотезы же Гейердаля не то что невероятные, а и просто – невозможные. Анализ лингвистических данных совершенно ясно показывает, что движение по захвату Океании происходило с Малайского Архипелага, а до того из Южного Китая. Где посейчас сохранились родственные им племена (пуман, уа). Собственно говоря, можно бы их миграции проследить и дальше в глубину (но наука почему-то этого избегает). Во всяком случае, крайне западная часть их переселения захватила Ассам в Индии, где живет народность кхасси.
