Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья - [313]
Название «леса», baso, могло бы происходить из ueis, как немецкое Wiese «луг», «низина», первоначально обозначающее нечто мокрое, то есть говорить о «влажном, болотистом лесе». Для самого же понятия «болота», «топь», баскское слово zingira похоже на корень sueng, наличный в немецком sinken «тонуть».
Напротив, не находишь термина для «моря», похожего на другие какие-либо языки. Если попробовать связать itsaso с isotz, то получается указание на какие-то вовсе уж полуночные, чуть ли не арктические края…
Из растений весьма любопытно burki или urki (существуют обе формы) «береза». Отметим что данное имя этого северного дерева не представлено ни в латыни, ни в кельтских языках: если оно заимствовано, то у германцев или славян.
Что до животных, очень интересно hartz «медведь» близкое ко греческому arktos (но опять же нельзя быть уверенным, что оно не заимствованное).
«Лисица», хотя по преимуществу и принадлежит к северным животным, слишком широко распространена, чтобы из ее имени, – баскское luki, – делать важные выводы; хотя оно, конечно, очень близко ко греческому lungks и немецкому Luchs «рысь». Зато весьма курьезно выглядит сходство названия «серны» у басков – orkatz, и у грузин – arcw; возможно отдаленное родство с немецким Reh тж., из индоевропейского roik.
Имена птиц в баскском очень близки к индоевропейским, но не всегда совпадают в точности по смыслу: ernani «ласточка» – наше ворон из uornos; txolarri «воробей» – наше «соловей» (а соловей у басков именуется txindor, то есть, вероятно, первоначально «свистун» из индоевропейского корня sueist).
Названия «жаворонка» у басков совпадает по смыслу и близко по форме с немецким: lorretxorri и Lerche. Зато bele «ворон» соответствует названиям, казалось бы, несходных птиц: латышское balodis «лебедь» и осетинское baeiaw «голубь». Но птицы в географическом отношении мало что дают: они одинаково распространены по всей Европе.
Если можно сделать какое-то заключение изо всего вышесказанного, то такое: предки басков некогда продвинулись далеко с севера на юг, и даже точнее: с северо-востока на юго-запад. И находились в долгом контакте, – видимо, и в родстве (не менее чем на ностратическом уровне) с индоевропейцами.
Это делает сомнительными попытки некоторых ученых, как, в частности, выдающегося американского лингвиста М. Рулен, связать их языки с синотибетскими и даже с группой индейских языков на-дене (родство с языком бурушаски в Средней Азии более правдоподобно, но вряд ли оно близкое).
«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 2 сентября 2000, № 2611–2612, с. 5.
Наследие инков
Аргентинская газета «Ла Насион» от 23 октября 2000 г., в статье X. Рульона под заглавием «Язык кечуа вызывает интерес далеко от мест, где на нем говорят», сообщает о пробуждении интереса к данному языку, который теперь изучают не только в странах Южной Америки, но и в США и даже в Израиле. В частности, ему был посвящен конгресс в университете города Сантьяго-дель-Эстеро (Аргентина), при участии 2400 человек.
Все это вполне закономерно, поскольку это один из самых распространенных индейских языков мира, в отличие от других – живой и не угрожаемый исчезновением. На нем говорят по меньшей мере в четырех государствах: в Перу, в Боливии, в Эквадоре и в Аргентине. Помимо прочего, это язык могущественной некогда империи инков, имевшей высокую культуру и замечательное административное устройство. С нею, на пространствах Нового Света могла сравниваться только империя ацтеков, расположенная в Мексике.
Но что представляет собою богатый и стройный агглютинативный язык кечуа? Каково его происхождение? Есть ли у него в мире родственники? Такие вопросы ставил себе в прошлом веке выдающийся немецкий ученый, доктор Эрнест Миддендорф[776], в работе, опубликованной в 1890 году в Лейпциге. Он пытался сравнивать кечуа с различными языками Азии и пришел к пессимистическому заключению, что там нет никаких соответствий. Таковых он не обнаружил его словами «ни в китайском, ни в малайском, ни в арийском».
Тут он, однако, не прав. В том числе относительно малайского, – что мы могли бы показать, но что оставим пока в стороне, – а главное относительно арийского, то есть индоевропейского. Приведем некоторые примеры, – и пусть читатель судит сам. Из области названий животных: кечуа masu «летучая мышь» – и индоевропейское имя мыши, латинское mus, немецкое Maus, из корня meu – «двигаться», «шевелиться»; кеч. Ilama «лама» – нем. Lamm, английское lamb «ягненок»; кеч. vikuna «вигонь» – лат. vacca «корова»; возможно и huanaku «гуанако» – лат. bos «бык» из корня guou-. Можно еще добавить anka «орел» – лат. aquila «орел» и kuru «гусеница» индоевропейский корень kurm – «червь».
Возьмем ли мы другую область (хотя из этой еще много названий можно бы назвать!), мы столкнемся с не менее курьезными совпадениями. Так, посмотрим на имена родства. «Отец» называется taita (и это, надо сказать, представлено обильно в других индейских языках, как нахуатль в Мексике и гуарани в Парагвае) – похожее не только на наше тятя, но и на санскритское tatah. «Мать», конечно, marna, а другое индоевропейское, более полное имя – лат. mater – мы находим в machu «бабушка». Слово «няня», означающее и в русских диалектах «старшую сестру», живет в ňaňa «сестра». Слово kaka «дядя» напоминает санскр. kakkah и цыганское kaka «дядя».
Эта книга – глубокий, подробный и богато иллюстрированный путеводитель-рассказ о Святой Афонской Горе, в особенности о местном русском иночестве, написанный многолетним ее посетителем, петербургским историком Михаилом Талалаем, с изложением святогорских былей, преданий, традиций, архивных сведений, маршрутов, агио– и биографий, практических советов паломникам.Издание предназначено для широкого круга читателей.
Первое издание настоящей книги, вышедшее в 2018 г., было приурочено к 100-летию И.Б. Голицыной. Ее актуальность, помимо юбилейной даты, вызвана тем, что перевод на русский замечательных мемуаров Ирины Борисовны, прекрасно выполненный ЕЛ. Степановой, в замужестве баронессой Скаммакка дель Мурго, остался, говоря по-современному, не востребованным: текст прошел мало замеченным не только широкой публикой, но и специалистами. При этом из первоначальной публикации, подготовленной литератором Чинцией Тани на основе бесед с Голицыной и из массы разного рода печатных рецензий и интервью, мы изъяли фрагменты, предназначенные для итальянского читателя, с пересказом, порой неточным, исторических событий, происходивших в России.
Впервые выделена и собрана в один корпус проза и поэзия, написанная Н. А. Добролюбовым в течение итальянского периода, с декабря 1860 г. по июнь 1861 г., совсем незадолго до его преждевременной кончины, и прокомментированы итальянские реалии содержания. Необыкновенно разнообразные по жанру произведения – публицистика, репортаж, политический анализ, историография, лирика, сатира, пародия, памфлет – образуют, тем не менее, цельный «итальянский текст» и отражают как глубокий интерес Добролюбова к яркой эпохе объединения и модернизации Италии (Рисорджименто), не без аллюзий на необходимость реформ на родине, так и новое, приподнятое состояние духа «сурового критика», вдохновленного южной природой, морской стихией, богатым культурным наследием, а также возможностью раскрыть иную, пылкую и сердечную сторону своей натуры и связать судьбу с итальянской девушкой, что оказалось, увы, лишь иллюзией.
Книга выходца из России, живущего во Франции Владимира Рудинского впервые была издана за границей и разошлась мгновенно. Еще бы, ведь этот уникальный, написанный великолепным языком и на современном материале, «роман в новеллах» можно отнести одновременно к жанрам триллера и детектива, эзотерики и мистики, фантастики и современной «городской» прозы, а также к эротическому и любовному жанрам. Подобная жанровая полифония в одной книге удалась автору, благодаря лихо «закрученному» сюжету. Эзотерические обряды и ритуалы, игра естественных и сверхъестественных сил, борьба добра и зла, постоянное пересечение героями границ реального мира, активная работа подсознания — вот общая концепция книги. Герои новелл «Любовь мертвеца», «Дьявол в метро», «Одержимый», «Вампир», «Лицо кошмара», «Египетские чары» — автор, детектив Ле Генн и его помощник Элимберри, оказываясь в водовороте загадочных событий, своими поступками утверждают — Бог не оставляет человека в безнадежном одиночестве перед лицом сил зла и вершит свое высшее правосудие… В тексте книги сохранена авторская орфография и пунктуация.
Основу сборника Владимира Рудинского (настоящее имя Даниил Петров; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), видного представителя «второй волны» русской эмиграции, составляет цикл новелл «Страшный Париж» – уникальное сочетание детектива, триллера, эзотерики и нравственно-философских размышлений, где в центре событий оказываются представители русской диаспоры во Франции. В книгу также вошли впервые публикуемые в России более поздние новеллы из того же цикла, криминальная хроника и очерки, ранее печатавшиеся в эмигрантской периодике.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.
Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.
Первоначально это произведение было написано автором на немецком языке и издано в 2011 г. в Karl Dietz Verlag, Berlin под заглавием «In der Verbannung. Kindheit und Jugend einer Wolgadeutschen» (В изгнании. Детство и юность немки из Поволжья). Год спустя Л. Герман начала писать эту книгу на русском языке.Безмятежное детство на родине в селе Мариенталь. Затем село Степной Кучук, что на Алтае, которое стало вторым домом. Крайняя бедность, арест отца, которого она никогда больше не видела. Трагические события, тяжелые условия жизни, но юность остается юностью… И счастье пришло.
В новую книгу Эрики Косачевской вошли «Ночь Патриарха» — роман-эссе, давший название книге, автобиографическая повесть «Осколки памяти» и рассказ «Мат», написанный в ироническом духе.
Остросюжетный роман «Тигр в стоге сена» имеет подзаголовок «Робин Гуд по-советски». Его главный герой – директор крупного предприятия – понимает, что система порочна, и вступает с ней в неравную борьбу.