Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья - [317]
«Библиография», 9 июля 2005, № 2775, с. 3.
Летающий топор
Уже известный нашим читателям английский лингвист Дэвид Кристал, в солидном исследовании «The Stories of English»[791] (Лондон, 2004), нашел в старинной хронике, датирующейся 1031 годом, упоминание о метательном топоре, названном там taper-axe. Он приходит к заключению, что речь идет о заимствовании, через скандинавских викингов, из славянского слова топор. В английском языке слово не удержалось, так что оно представляет интерес только с точки зрения исторической лингвистики. Но вот в языке папуасов бонгу на Новой Гвинее мы то же слово находим, в той же форме, и с тем же значением, что и по-русски: topor.
Оно выглядит вполне как местное. Даже этимологию можно бы подобрать: например, по-малайски tapal значит «ковать». Но на самом деле его происхождение иное. Именно в тех местах жил знаменитый путешественник Миклухо-Маклай[792]. И, без сомнения, он научил туземцев пользоваться данным орудием труда, которого они до него не знали.
Вот какие причудливые судьбы бывают у иных слов! Для них ни расстояние, ни расовые различия роли не играют.
«Наша страна» (Буэнос-Айрес),
24 сентября 2005, № 2780, с. 3.
Pro domo sua
Конечно, я польщен и тронут похвалами, которыми меня осыпает, в № 2543–2544 «Нашей Страны», Валентин Васильевич Зарубин[793]. Но: «Amicus Plato, sed magis arnica veritas»[794]. Должен сделать некоторые поправки и уточнения.
Фразу: «Трудно выучить первых 17 языков, а потом уже легче», приписывали, в годы, когда я учился в ЛГУ, заведующему кафедрой романо-германских языков, Владимиру Федоровичу Шишмареву. Возможно, что я кому-нибудь в шутку (и потому, с улыбкой) повторил эти слова; но присваивать себе их авторство выглядело бы, на мой взгляд, не совсем корректно.
Владимир Федорович был человеком огромной эрудиции и блестящим преподавателем. Я не знал тогда, и узнал лишь гораздо позже, что в числе его учеников побывал в свое время Н. С. Гумилев, один из моих самых любимых поэтов (с кем меня сближало одно курьезное обстоятельство: я учился в школе-десятилетке в Царском Селе, – именовавшемся в эту эпоху Детским Селом, – расположенной в том же здании, где прежде находилась гимназия, которую он посещал).
Вспомню забавный факт: Шишмарев выдвигал меня в кандидаты на сталинскую стипендию, однако «общественные организации» мою кандидатуру задвинули: они справедливо угадывали во мне отнюдь несоветский дух!
Что до моего curriculum vitae, скажу следующее. Университет я окончил, специализируясь на романских языках (все основные – французский, испанский, португальский, румынский и итальянский я более или менее знаю). Немецкий я проходил в школе, английский входил в программу наших занятий в ЛГУ, как и латинский (коему, увы, было отведено мало учебных часов; мы все, романисты, настаивали на увеличении их числа, но безуспешно. Правда, лекции в целом и без того занимали до 8 часов в день…).
Потом я в какой-то мере, действительно, занимался и большинством других европейских языков. Позже, попав в Париж, я окончил там Школу Восточных Языков по малайскому (индонезийскому) языку. Любопытно, что преподавала его русская эмигрантка, Вера Борисовна Соколова[795].
И позже много самостоятельно работал над изучением всей семьи малайско-полинезийских языков (а не одних «полинезийских», как указал Зарубин). В этой области, думаю, в мире не очень много людей, располагающих запасом сведений, равным моему.
К сожалению, положение русского эмигранта (да еще второй эмиграции) таково, что делает почти невозможным публикацию научных работ, хотя о многом новом и важном, касательно как малайско-полинезийских (или, употребляя более наукообразный термин, австронезийских) языков, так и общей лингвистики, мне весьма хотелось бы моим коллегам, да и всем сколько-либо интересующимся вопросами языкознания, сообщить.
Что делать! Все то, что я нашел ценою немалого труда долгих лет, умрет со мною.
Мне бы очень, очень не хотелось, чтобы в рассказанном выше читатели, друзья и враги, увидели étalage de mon érudition[796], спесивое желание чем-то похвастаться. Такие чувства абсолютно чужды моему характеру. Я только счел необходимым откликнуться на дружеские, слегка преувеличенные комплименты В. В. Зарубина; да и рассудил, что некоторой части публики, привыкшей читать мои статьи (на вовсе иные темы!) может быть интересно услышать о том, что являлось главным в моей жизни.
«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 26 июня 1999, № 2549–2550, с. 5.
Приложение
В. В. Зарубин
Люди «Нашей страны» и люди Совдепии[797]
…Мы недавно отметили 50-летие боевой, русско-национальной, монархической газеты «Наша страна». Со всех концов мира были получены поздравления и добрые пожелания. Да, газета уникальная! У газеты верные сотрудники, достойнейшие, как в России, так и в Зарубежье…
Полвека с лишком пишет в газете Владимир Андреевич Рудинский, начавший свое сотрудничество при И. Л. Солоневиче. Рудинский – крупнейший ученый-филолог, исследователь полинезийских языков. Когда его спрашивают сколько языков он знает, то ухмыляясь отвечает, что, мол, самое тяжелое выучить первые семнадцать, а потом овладевать остальными легко. Человек огромнейшей эрудиции, он является настоящей ходячей энциклопедией. Кроме научных исследований по языкознанию, он печатает рассказы, и широко известен политическими статьями. В «Нашей Стране» почти в каждом номере мы знакомимся с его весьма оригинальными критическими статьями и блестящими заметками.
Эта книга – глубокий, подробный и богато иллюстрированный путеводитель-рассказ о Святой Афонской Горе, в особенности о местном русском иночестве, написанный многолетним ее посетителем, петербургским историком Михаилом Талалаем, с изложением святогорских былей, преданий, традиций, архивных сведений, маршрутов, агио– и биографий, практических советов паломникам.Издание предназначено для широкого круга читателей.
Первое издание настоящей книги, вышедшее в 2018 г., было приурочено к 100-летию И.Б. Голицыной. Ее актуальность, помимо юбилейной даты, вызвана тем, что перевод на русский замечательных мемуаров Ирины Борисовны, прекрасно выполненный ЕЛ. Степановой, в замужестве баронессой Скаммакка дель Мурго, остался, говоря по-современному, не востребованным: текст прошел мало замеченным не только широкой публикой, но и специалистами. При этом из первоначальной публикации, подготовленной литератором Чинцией Тани на основе бесед с Голицыной и из массы разного рода печатных рецензий и интервью, мы изъяли фрагменты, предназначенные для итальянского читателя, с пересказом, порой неточным, исторических событий, происходивших в России.
Впервые выделена и собрана в один корпус проза и поэзия, написанная Н. А. Добролюбовым в течение итальянского периода, с декабря 1860 г. по июнь 1861 г., совсем незадолго до его преждевременной кончины, и прокомментированы итальянские реалии содержания. Необыкновенно разнообразные по жанру произведения – публицистика, репортаж, политический анализ, историография, лирика, сатира, пародия, памфлет – образуют, тем не менее, цельный «итальянский текст» и отражают как глубокий интерес Добролюбова к яркой эпохе объединения и модернизации Италии (Рисорджименто), не без аллюзий на необходимость реформ на родине, так и новое, приподнятое состояние духа «сурового критика», вдохновленного южной природой, морской стихией, богатым культурным наследием, а также возможностью раскрыть иную, пылкую и сердечную сторону своей натуры и связать судьбу с итальянской девушкой, что оказалось, увы, лишь иллюзией.
Книга выходца из России, живущего во Франции Владимира Рудинского впервые была издана за границей и разошлась мгновенно. Еще бы, ведь этот уникальный, написанный великолепным языком и на современном материале, «роман в новеллах» можно отнести одновременно к жанрам триллера и детектива, эзотерики и мистики, фантастики и современной «городской» прозы, а также к эротическому и любовному жанрам. Подобная жанровая полифония в одной книге удалась автору, благодаря лихо «закрученному» сюжету. Эзотерические обряды и ритуалы, игра естественных и сверхъестественных сил, борьба добра и зла, постоянное пересечение героями границ реального мира, активная работа подсознания — вот общая концепция книги. Герои новелл «Любовь мертвеца», «Дьявол в метро», «Одержимый», «Вампир», «Лицо кошмара», «Египетские чары» — автор, детектив Ле Генн и его помощник Элимберри, оказываясь в водовороте загадочных событий, своими поступками утверждают — Бог не оставляет человека в безнадежном одиночестве перед лицом сил зла и вершит свое высшее правосудие… В тексте книги сохранена авторская орфография и пунктуация.
Основу сборника Владимира Рудинского (настоящее имя Даниил Петров; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), видного представителя «второй волны» русской эмиграции, составляет цикл новелл «Страшный Париж» – уникальное сочетание детектива, триллера, эзотерики и нравственно-философских размышлений, где в центре событий оказываются представители русской диаспоры во Франции. В книгу также вошли впервые публикуемые в России более поздние новеллы из того же цикла, криминальная хроника и очерки, ранее печатавшиеся в эмигрантской периодике.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.
Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.
Первоначально это произведение было написано автором на немецком языке и издано в 2011 г. в Karl Dietz Verlag, Berlin под заглавием «In der Verbannung. Kindheit und Jugend einer Wolgadeutschen» (В изгнании. Детство и юность немки из Поволжья). Год спустя Л. Герман начала писать эту книгу на русском языке.Безмятежное детство на родине в селе Мариенталь. Затем село Степной Кучук, что на Алтае, которое стало вторым домом. Крайняя бедность, арест отца, которого она никогда больше не видела. Трагические события, тяжелые условия жизни, но юность остается юностью… И счастье пришло.
В новую книгу Эрики Косачевской вошли «Ночь Патриарха» — роман-эссе, давший название книге, автобиографическая повесть «Осколки памяти» и рассказ «Мат», написанный в ироническом духе.
Остросюжетный роман «Тигр в стоге сена» имеет подзаголовок «Робин Гуд по-советски». Его главный герой – директор крупного предприятия – понимает, что система порочна, и вступает с ней в неравную борьбу.