Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья - [288]
«Этого ничего нам не нужно! Никакой лин-гви-сти-ки», словно бы это похабное слово.
«И вообще, – никаких книг на иностранных языках!»
Хватает наугад книги с полок, без спросу. Смотрит и швыряет (да, они на незнакомых ему языках, – он, кажется, кроме французского ни одного и не знает), ему не подходящие – вот о Достоевском, о Пушкине…
Я ему говорю, что из старых эмигрантов есть тоже книги, в частности поэтов, иногда с дарственными надписями.
«Ну, поэтов… их у нас и без Вас довольно».
Я ему все же напомнил предложение директора Дома Русского Зарубежья В. Москвина: устроить Фонд Рудинского, взять все книги (кроме – очень мне досадное условие – книг советского издания).
Отвечает, что решает он, Струве. И что он денег на пересылку не даст. Выходит, что он, а не Москвин, хозяин в этой Библиотеке?
Это была открытая политическая расправа. Очевидно, за отрицание Февраля и за антипатию к масонству (которая г-ну Струве известна, хотя я ее и не афишировал и ему о ней не напоминал).
Он увидел, что мне обидно (хотя я молчал) и тут уж стал открыто издеваться: «Чем богаты, тем и рады!». А там – все равно уж терять было нечего – я спросил его, почему он мою книгу «Страшный Париж» фактически отказался продавать в своем магазине, и отчего он не поместил мою статью о лингвистике и Библии в его «Вестнике РХД». Он говорит: «Вы плохо думаете о людях» (?!).
А я ему: «Не обо всех!»
Тут он вскочил и убежал, в сильно расстроенных чувствах. И свою сумку (впрочем, пустую) забыл. Не думаю, чтобы Москвин нарочно мне такое устроил. Это Струве от себя действовал, по поговорке «Жалует царь, да не жалует псарь».
Ведь я ему говорил: «Оставим в стороне расхождения в политике. Будем говорить, как два русских интеллигента. Речь ведь идет о пользе для русской культуры, для России». Он только скептически ухмылялся. А уж насчет того, что мои научные работы могут иметь значение, – он только-только что не расхохотался.
Это лишь его работы важны, – где он Шкуро называет «генералом Гурко», сообщает, что Солоневич умер в Бразилии, Перелешин жил в Аргентине и массу другой ерунды в том же роде.
Что до личности Струве, она, по моему мнению, исчерпывается словами Крылова:
И надо ему отдать должное, – он умеет чутко уловить, перед кем надо сейчас ходить на задних лапках, – перед Путиным.
Хотя, пожалуй, лучше всего о Струве сказано словами Агаты Кристи об одном ее персонаже: «Не knows a jolly sight too well which way his bread is buttered»[723].
Вообще же, надо войти в положение Струве. Даже если допустим, что он честнейший и принципиальный человек. Но ведь для него монархические идеи – вреднейший яд! Положим, например, враждебные отзывы о масонах, наверное, в некоторых моих книгах, и особенно журналах, содержатся. Это для него, как если бы меня попросили сохранять и передавать коммунистическую литературу!
Ведь с точки зрения Струве, монархизм есть мракобесие и черносотенство, представляющее собою препятствие ко светлому будущему. Будущему, в котором мировое правительство, составленное из вольных каменщиков, будет контролировать не только действия, но и мысли отупелых масс.
Кроме того, учтем научные амбиции Никиты Алексеевича (и он очень за них держится!): его тезис, каковой он изо всех сил внедряет в умы Запада и Эрефии, есть, что вторая эмиграция вся сплошь состояла из быдла, вполне невежественного и стремившегося только к материальному благополучию (притом же – это были подлые изменники родины!). Никаких политических идей у них не было, и не могло быть! Редчайшие единицы, насильственно вывезенные немцами, интеллигентность коих приходится признать, это были по убеждениям социалисты, да они с величайшей радостью и записались все в масоны, как только им позволили (за что их наградили университетскими кафедрами в США).
Мое существование идет вразрез с данной схемой. Поэтому я не существую de jure[724]; даже если de facto[725], покамест, жив. С точки зрения Струве я – вреднейший человек. Речь идет об установлении масонского (и разумеется республиканского) владычества над Россией (над эмиграцией оно почти целиком уже и установлено). А я лезу с отжившими, реакционными монархическими взглядами!
Притом (отягчающее вину обстоятельство): по Струве монархисты бывают лишь непросвещенные, серые и без образования. А обо мне это трудно сказать (два с половиной вуза!). Я не лезу в его схему. Inde ira[726]. Меня надо уничтожить, и так, чтобы следа не осталось. Он вот и не допустил мою статью в «Вестник РХД» о сделанных мною открытиях в области лингвистики. Хотя бы для ограниченной эмигрантской публики (но все же элитарной – таков уровень его журнала).
Я, конечно, знаю, что «На земле торжествует Кривда, а Правда ушла на небеса». А все же, как посмотришь…
В России, где я рос, известно, кто ликовал и правил; да и теперь… А в Зарубежии благоденствуют люди, как Рутченко, Струве, Шмеман… И потомки не рассудят.
По книжке Струве о русской эмиграции («Soixante-dix ans d’émigration russe»[727]), митрополит Евлогий – чуть не святой (еще и канонизируют!). А уж куда подлее Иуды: поддержал советскую власть, когда в России люди умирали страшной смертью за веру, духовенство изводили под корень. Впрочем, Струве и о Бердяеве и всяких Маклаковых говорит с большим снисхождением.
Эта книга – глубокий, подробный и богато иллюстрированный путеводитель-рассказ о Святой Афонской Горе, в особенности о местном русском иночестве, написанный многолетним ее посетителем, петербургским историком Михаилом Талалаем, с изложением святогорских былей, преданий, традиций, архивных сведений, маршрутов, агио– и биографий, практических советов паломникам.Издание предназначено для широкого круга читателей.
Первое издание настоящей книги, вышедшее в 2018 г., было приурочено к 100-летию И.Б. Голицыной. Ее актуальность, помимо юбилейной даты, вызвана тем, что перевод на русский замечательных мемуаров Ирины Борисовны, прекрасно выполненный ЕЛ. Степановой, в замужестве баронессой Скаммакка дель Мурго, остался, говоря по-современному, не востребованным: текст прошел мало замеченным не только широкой публикой, но и специалистами. При этом из первоначальной публикации, подготовленной литератором Чинцией Тани на основе бесед с Голицыной и из массы разного рода печатных рецензий и интервью, мы изъяли фрагменты, предназначенные для итальянского читателя, с пересказом, порой неточным, исторических событий, происходивших в России.
Основу сборника Владимира Рудинского (настоящее имя Даниил Петров; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), видного представителя «второй волны» русской эмиграции, составляет цикл новелл «Страшный Париж» – уникальное сочетание детектива, триллера, эзотерики и нравственно-философских размышлений, где в центре событий оказываются представители русской диаспоры во Франции. В книгу также вошли впервые публикуемые в России более поздние новеллы из того же цикла, криминальная хроника и очерки, ранее печатавшиеся в эмигрантской периодике.
Собраны очерки Даниила Федоровича Петрова (псевдоним Владимир Рудинский; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), посвященные русской художественной и публицистической литературе, а также статьи по проблемам лингвистики. Тексты, большинство которых выходило в течение более 60 лет в газете «Наша Страна» (Буэнос-Айрес), а также в другой периодике русского зарубежья, в России публикуются впервые.
Книга выходца из России, живущего во Франции Владимира Рудинского впервые была издана за границей и разошлась мгновенно. Еще бы, ведь этот уникальный, написанный великолепным языком и на современном материале, «роман в новеллах» можно отнести одновременно к жанрам триллера и детектива, эзотерики и мистики, фантастики и современной «городской» прозы, а также к эротическому и любовному жанрам. Подобная жанровая полифония в одной книге удалась автору, благодаря лихо «закрученному» сюжету. Эзотерические обряды и ритуалы, игра естественных и сверхъестественных сил, борьба добра и зла, постоянное пересечение героями границ реального мира, активная работа подсознания — вот общая концепция книги. Герои новелл «Любовь мертвеца», «Дьявол в метро», «Одержимый», «Вампир», «Лицо кошмара», «Египетские чары» — автор, детектив Ле Генн и его помощник Элимберри, оказываясь в водовороте загадочных событий, своими поступками утверждают — Бог не оставляет человека в безнадежном одиночестве перед лицом сил зла и вершит свое высшее правосудие… В тексте книги сохранена авторская орфография и пунктуация.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.
«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.
Эта книга рассказывает о том, как на протяжении человеческой истории появилась и параллельно с научными и техническими достижениями цивилизации жила и изменялась в творениях писателей-фантастов разных времён и народов дерзкая мысль о полётах людей за пределы родной Земли, которая подготовила в итоге реальный выход человека в космос. Это необычное и увлекательное путешествие в обозримо далёкое прошлое, обращённое в необозримо далёкое будущее. В ней последовательно передаётся краткое содержание более 150 фантастических произведений, а за основу изложения берутся способы и мотивы, избранные авторами в качестве главных критериев отбора вымышленных космических путешествий.
«В поисках великого может быть» – своего рода подробный конспект лекций по истории зарубежной литературы известного филолога, заслуженного деятеля искусств РФ, профессора ВГИК Владимира Яковлевича Бахмутского (1919-2004). Устное слово определило структуру книги, порой фрагментарность, саму стилистику, далёкую от академичности. Книга охватывает развитие европейской литературы с XII до середины XX века и будет интересна как для студентов гуманитарных факультетов, старшеклассников, готовящихся к поступлению в вузы, так и для широкой аудитории читателей, стремящихся к серьёзному чтению и расширению культурного горизонта.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.
В бывшем лагере для военнопленных оживают восковые фигуры… Мальчик, брошенный родителями, мечтает украсть канарейку и вместо этого находит друга… Истощенный пристрастием к морфию студент-медик сходит с ума, наблюдая страдания подопытной лягушки…Темы взросления, смерти, предательства и обретения любви раскрываются в самых неожиданных образах и сюжетах.
В новую книгу Эрики Косачевской вошли «Ночь Патриарха» — роман-эссе, давший название книге, автобиографическая повесть «Осколки памяти» и рассказ «Мат», написанный в ироническом духе.
Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.
Первоначально это произведение было написано автором на немецком языке и издано в 2011 г. в Karl Dietz Verlag, Berlin под заглавием «In der Verbannung. Kindheit und Jugend einer Wolgadeutschen» (В изгнании. Детство и юность немки из Поволжья). Год спустя Л. Герман начала писать эту книгу на русском языке.Безмятежное детство на родине в селе Мариенталь. Затем село Степной Кучук, что на Алтае, которое стало вторым домом. Крайняя бедность, арест отца, которого она никогда больше не видела. Трагические события, тяжелые условия жизни, но юность остается юностью… И счастье пришло.