Мифы о русской эмиграции. Литература русского зарубежья - [289]
Трудно представить себе накаленную ненависть этих кругов к «Карловацкой» Церкви; это всегда был и оставался их худший враг, их жупел. А я, они знают, ее всегда поддерживал (сейчас она позорно рухнула, изменила всем своим идеалам… но это тут не играет роли). И они знают и помнят, что я о масонах всегда говорил.
А какие мерзости Струве пишет о Солоневиче («populiste démagogique») и о Русском Корпусе на Балканах! Читаю в его книге подлую клевету на всю правую эмиграцию и специально на нашу, вторую, – и прямо кровь кипит в жилах от негодования!
Главное: «вся просвещенная часть эмиграции» была во время войны на стороне Советской России… А почему же Струве просвещеннее меня или, скажем, Петра Николаевича Краснова?
Тычет нам в нос Бориса Зайцева, вполне бесталанного, Бунина, над которым сам же трунит, что ему обещали издать его книги в России, полупомешанного Ремизова, а о Шмелеве и Сургучеве говорит с презрением, о Мережковском молчит…
Почему Евлогий, нуль как богослов, перевертень и приспособленец, просвещеннее митрополитов Антония и Анастасия, настоящих богословов и духовных пастырей? И Струве восхваляет, конечно, ересиарха Сергия Булгакова, с его четвертой ипостасью…
Французская книга Струве о русской эмиграции, целиком построенная на лжи, кишит грубейшими ошибками. Как литературовед (каковым он претендует быть), несет чудовищную околесицу: придумал будто «Роман с кокаином» написан Набоковым, – а подсоветские специалисты точно установили личность автора и аж место, где тот похоронен (а еще до того вдова и сын Набокова решительно опровергли подобные домыслы).
Повторю: тезис Струве (в его книге и во всех выступлениях на данную тему) есть то, что вторая волна целиком-де состояла из невежественного плебса, думавшего только о самоустройстве и абсолютно не имевшего политических взглядов. А поскольку он все же принужден признавать, что в ней были и интеллигенты (как редчайшее, мол, исключение), то он их описывает как преданных февралистов (хотя какие же имена-то мог бы назвать?).
Люди как я – ему что бельмо на глазу. О тех, кто давно умерли, – Норд, Ширяев, Башилов и другие, – можно молчать. А я, на беду, еще жив. Порчу музыку… Хотя меня и зажали в клещи: бьют с двух сторон – как легитимиста и как антилегитимиста.
И какую карьеру он сделал! Хотя ведь ничем не выдавался и не выдается… А теперь – бесспорно самый влиятельный человек в русской эмиграции во Франции, с огромными связями в России, одна из главных фигур в Константинопольском Экзархате, близок к Московской Патриархии, etc. О материальном положении – что уж там и говорить! Дай Бог всякому (но дает, конечно, не Бог…).
Вот, как далеко можно уйти через ложу! А мне очень даже предлагали (когда я учился в Богословском институте на rue de Crimée).
Я отказался – и не жалею.
«Наша страна» (Буэнос-Айрес), 21 января 2012, № 2932, с. 2.
Лингвистика и народоведение
Убиение русского языка
Наш язык получает тяжелые удары с двух сторон: от большевиков и от эмигрантов.
Первые всегда открыто мечтали заменить русский язык советским, что бы им позволило освободиться от стеснительного наследия российской культуры: вся дореволюционная литература стала бы народу недоступна без перевода (а переводили бы они…). Тут правящая каста упустила момент, не введя сразу после революции (когда только и возможно было) в качестве государственного языка какой-либо иной (будь-то татарский, либо украинский), не обремененный неудобным грузом старой моральной и национальной традиции. Разрушение письменной речи (которая в наши дни быстро отражается на устной) есть поэтому для них закономерная, рассчитанная акция.
Эмиграция же действует бездумно; окруженная и завороженная иностранным миром, оторванная от почвы, она выражается все неправильнее и неряшливее; с растущей быстротой, ибо первоначальные кадры высокообразованной интеллигенции в ней исчезают и заменяются новыми, сортом пониже. Деградация сильно обострилась с появлением третьей волны, совмещающей оба недостатка: привычку к советскому жаргону и угодливую готовность имитировать Запад. Острее всего упомянутые выше дефекты сказываются в периодической печати, по ту и по сю стороны Железного Занавеса. Отметим как курьез, что один публицист из новейших уже выражал пожелание, чтобы отныне даже старые книги эмигрантских писателей, в случае переиздания, печатались бы согласно языковым навыкам третьеволновиков.
Процессы сии столь очевидны, что время от времени читатели подымают стихийные протесты; но не имея научной подготовки, они возражают-то обычно против нарушений нормы сравнительно неважных (хотя и заслуживающих осуждения), как употребление иностранных слов, просторечных форм, неграмотных словосочетаний.
На деле тенденции куда более угрожающие ширятся сейчас с нарастающей мощью: невежественные и ленивые журналисты, в СССР и за границей (при пособии иностранцев разного полета), стремятся уничтожить склонение, на котором держится русский язык, и без которого он автоматически превратится в нечто совсем иное, чем он есть; и уж верно, не лучшее! Им так удобнее; не надо думать, и не надо иметь знаний (каковыми они не располагают).
Эта книга – глубокий, подробный и богато иллюстрированный путеводитель-рассказ о Святой Афонской Горе, в особенности о местном русском иночестве, написанный многолетним ее посетителем, петербургским историком Михаилом Талалаем, с изложением святогорских былей, преданий, традиций, архивных сведений, маршрутов, агио– и биографий, практических советов паломникам.Издание предназначено для широкого круга читателей.
Первое издание настоящей книги, вышедшее в 2018 г., было приурочено к 100-летию И.Б. Голицыной. Ее актуальность, помимо юбилейной даты, вызвана тем, что перевод на русский замечательных мемуаров Ирины Борисовны, прекрасно выполненный ЕЛ. Степановой, в замужестве баронессой Скаммакка дель Мурго, остался, говоря по-современному, не востребованным: текст прошел мало замеченным не только широкой публикой, но и специалистами. При этом из первоначальной публикации, подготовленной литератором Чинцией Тани на основе бесед с Голицыной и из массы разного рода печатных рецензий и интервью, мы изъяли фрагменты, предназначенные для итальянского читателя, с пересказом, порой неточным, исторических событий, происходивших в России.
Основу сборника Владимира Рудинского (настоящее имя Даниил Петров; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), видного представителя «второй волны» русской эмиграции, составляет цикл новелл «Страшный Париж» – уникальное сочетание детектива, триллера, эзотерики и нравственно-философских размышлений, где в центре событий оказываются представители русской диаспоры во Франции. В книгу также вошли впервые публикуемые в России более поздние новеллы из того же цикла, криминальная хроника и очерки, ранее печатавшиеся в эмигрантской периодике.
Собраны очерки Даниила Федоровича Петрова (псевдоним Владимир Рудинский; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), посвященные русской художественной и публицистической литературе, а также статьи по проблемам лингвистики. Тексты, большинство которых выходило в течение более 60 лет в газете «Наша Страна» (Буэнос-Айрес), а также в другой периодике русского зарубежья, в России публикуются впервые.
Книга выходца из России, живущего во Франции Владимира Рудинского впервые была издана за границей и разошлась мгновенно. Еще бы, ведь этот уникальный, написанный великолепным языком и на современном материале, «роман в новеллах» можно отнести одновременно к жанрам триллера и детектива, эзотерики и мистики, фантастики и современной «городской» прозы, а также к эротическому и любовному жанрам. Подобная жанровая полифония в одной книге удалась автору, благодаря лихо «закрученному» сюжету. Эзотерические обряды и ритуалы, игра естественных и сверхъестественных сил, борьба добра и зла, постоянное пересечение героями границ реального мира, активная работа подсознания — вот общая концепция книги. Герои новелл «Любовь мертвеца», «Дьявол в метро», «Одержимый», «Вампир», «Лицо кошмара», «Египетские чары» — автор, детектив Ле Генн и его помощник Элимберри, оказываясь в водовороте загадочных событий, своими поступками утверждают — Бог не оставляет человека в безнадежном одиночестве перед лицом сил зла и вершит свое высшее правосудие… В тексте книги сохранена авторская орфография и пунктуация.
В новую книгу волгоградского литератора вошли заметки о членах местного Союза писателей и повесть «Детский портрет на фоне счастливых и грустных времён», в которой рассказывается о том, как литература формирует чувственный мир ребенка. Книга адресована широкому кругу читателей.
«Те, кто читают мой журнал давно, знают, что первые два года я уделяла очень пристальное внимание графоманам — молодёжи, игравшей на сетевых литературных конкурсах и пытавшейся «выбиться в писатели». Многие спрашивали меня, а на что я, собственно, рассчитывала, когда пыталась наладить с ними отношения: вроде бы дилетанты не самого высокого уровня развития, а порой и профаны, плохо владеющие русским языком, не отличающие метафору от склонения, а падеж от эпиграммы. Мне казалось, что косвенным образом я уже неоднократно ответила на этот вопрос, но теперь отвечу на него прямо, поскольку этого требует контекст: я надеялась, что этих людей интересует (или как минимум должен заинтересовать) собственно литературный процесс и что с ними можно будет пообщаться на темы, которые интересны мне самой.
Эта книга рассказывает о том, как на протяжении человеческой истории появилась и параллельно с научными и техническими достижениями цивилизации жила и изменялась в творениях писателей-фантастов разных времён и народов дерзкая мысль о полётах людей за пределы родной Земли, которая подготовила в итоге реальный выход человека в космос. Это необычное и увлекательное путешествие в обозримо далёкое прошлое, обращённое в необозримо далёкое будущее. В ней последовательно передаётся краткое содержание более 150 фантастических произведений, а за основу изложения берутся способы и мотивы, избранные авторами в качестве главных критериев отбора вымышленных космических путешествий.
«В поисках великого может быть» – своего рода подробный конспект лекций по истории зарубежной литературы известного филолога, заслуженного деятеля искусств РФ, профессора ВГИК Владимира Яковлевича Бахмутского (1919-2004). Устное слово определило структуру книги, порой фрагментарность, саму стилистику, далёкую от академичности. Книга охватывает развитие европейской литературы с XII до середины XX века и будет интересна как для студентов гуманитарных факультетов, старшеклассников, готовящихся к поступлению в вузы, так и для широкой аудитории читателей, стремящихся к серьёзному чтению и расширению культурного горизонта.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.
В бывшем лагере для военнопленных оживают восковые фигуры… Мальчик, брошенный родителями, мечтает украсть канарейку и вместо этого находит друга… Истощенный пристрастием к морфию студент-медик сходит с ума, наблюдая страдания подопытной лягушки…Темы взросления, смерти, предательства и обретения любви раскрываются в самых неожиданных образах и сюжетах.
В новую книгу Эрики Косачевской вошли «Ночь Патриарха» — роман-эссе, давший название книге, автобиографическая повесть «Осколки памяти» и рассказ «Мат», написанный в ироническом духе.
Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.
Первоначально это произведение было написано автором на немецком языке и издано в 2011 г. в Karl Dietz Verlag, Berlin под заглавием «In der Verbannung. Kindheit und Jugend einer Wolgadeutschen» (В изгнании. Детство и юность немки из Поволжья). Год спустя Л. Герман начала писать эту книгу на русском языке.Безмятежное детство на родине в селе Мариенталь. Затем село Степной Кучук, что на Алтае, которое стало вторым домом. Крайняя бедность, арест отца, которого она никогда больше не видела. Трагические события, тяжелые условия жизни, но юность остается юностью… И счастье пришло.