Миф об американском "государстве всеобщего благоденствия" - [2]

Одной из таких.«новых» теорий, призванных защитить государственно-монополистический капитализм, является теория «государства всеобщего благоденствия».

Идейные корни ее появились в конце XIX – начале XX в., но самостоятельного значения как теория она еще не имела. Тогда большинство буржуазных экономистов твердо стояли на позициях доктрины «laissez faire», т. е. невмешательства государства в экономическую жизнь страны. Лишь отдельные теоретики ста*вили вопрос о возможности и необходимости усиления роли буржуазного государства в регулировании экономических и социальных отношений капиталистического общества. В США сторонниками концепции «государства всеобщего благоденствия» были Р. Эли, Г. Ллойд, В. Гладен[5]. Они высказывались за такие действия буржуазного правительства, которые были бы необходимы для улучшения положения граждан страны. Их предложения и пожелания не затрагивали определенных специфических функций государства (например, социальное обеспечение или обеспечение полной занятости), а сводились к тому, что буржуазное государство якобы может «создать условия, при которых граждане смогут жить и работать»[6]. Речь, таким образом, шла о необходимости проведения социальных реформ.

По мере перехода к империалистической стадии развития почва из-под ног сторонников «laissez faire» вег больше уходила. «Laissez faire» стала мешать.

После вступления капитализма в общий кризис жизнь поставила перед идеологами капитализма новые проблемы. Успехи в СССР оказывали влияние на развитие классовой борьбы в капиталистических странах, на усиление национально-освободительного движения в колониальных и зависимых странах. Идеи социализма с каждым годом становились все популярнее в капиталистическом мире, завоевывая симпатии миллионов простых тружеников. И напротив, все большее количество людей с недоверием относились к буржуазной пропаганде, к идеям буржуазных и мелкобуржуазных экономистов.

Представители буржуазной политэкономии не могли не считаться с создавшимся положением. Так же как и их предшественники, они продолжали стоять на позициях незыблемости капиталистического строя, доказывая, что частнокапиталистическая форма собственности есть единственная основа экономического прогресса общества. Однако этого было уже недостаточно для того, чтобы убедить трудящиеся массы. Под влиянием тех глубоких экономических и политических потрясений, которые охватили всю капиталистическую систему в период ее общего кризиса, буржуазные экономисты вынуждены были отказаться от старого тезиса о вечности и неизменности капитализма и внести существенный коррективы в решение вопроса об условиях существования и дальнейшего экономического развития этого строя. Так, на первом этапе общего кризиса капитализма появляются различные теории буржуазных экономистов, правых социалистов и других защитников капитализма, пытающихся объяснить сущность происшедших в мире изменений и найти новые формы социальной демагогии для спасения капитализма.

Буржуазным идеологам пришлось признать наличие внутренних противоречий капитализма, хотя объясняли они их несовершенством «автоматического механизма саморегулирования» (так они называли свободную конкуренцию) и недостатками экономической политики буржуазного государства. Экономический кризис 1929–1933 гг., потрясший всю капиталистическую экономику, заставил буржуазных идеологов заняться анализом происходящих в мире явлений и процессов и поиском выхода из создавшегося положения.

Стало совершенно очевидно, что концепция «laissez faire» пришла в противоречие с ростом тенденций государственно-монополистического капитализма, с усилением регулирующей роли буржуазного государства. Поэтому по мере развития общего кризиса капитализма и усиления государственно-монополистического капитализма буржуазные экономисты начинают обосновывать необходимость вмешательства государства в экономическую жизнь, с тем чтобы преодолеть или по крайней мере свести до минимума противоречия капиталистической экономики. Критикуя «laissez faire» и экономическую политику буржуазного государства в целом, они подчеркивают необходимость регулирования капиталистического хозяйства при помощи соответствующей государственной политики. На это их толкала реальная действительность.

В США 30–е годы XX в. характеризуются усилением регулирующей роли буржуазного государства. Кризис 1929–1933 гг. отбросил США по уровню промышленного производства на десятки лет назад. Стремясь переложить бремя кризиса на плечи рабочих, капиталисты перешли в наступление на трудящихся. Классовые противоречия резко обострились. Это нашло свое выражение в мощных выступлениях безработных, в росте забастовочного движения, в открытых уличных боях. Правительство Г. Гувера ответило на выступления пролетариата прежде всего насильственными мерами. Так на практике трудящиеся США убеждались, что капитализм – это не «наилучший из мирово, не «процветающий» строй. Они все больше приходили к убеждению, что только организованные действия рабочего класса могут заставить буржуазное правительство пойти на их экономические требования. В борьбу рабочего класса за проведение социально-экономических реформ включились все демократические силы народа вплоть до средней буржуазии, страдавшей от гнета монополий. Государство США не могло игнорировать волю миллионов.