Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России - [89]
Неизменность сословной риторики до известной степени была отражением культурного запаздывания — знакомый термин «сословие», например, использовали для обозначения незнакомого явления «класс», — но прежде всего в этом отражался переходный характер российского общества и его учреждений в последнее десятилетие старого режима и, разумеется, непреклонное пристрастие самодержавия к архаическим формам. Усилия первого сословия по созданию класса землевладельцев, имеющих желание и возможности отстаивать свои четко осознаваемые общие интересы, начались до 1905 г. и к 1914 г. еще не увенчались успехом. Процесс зашел уже достаточно далеко и стал необратимым, но его было не видно за ширмой устарелой сословной структуры Российской государственности, которая, несмотря на критические взгляды Столыпина, сохранила безусловную поддержку монархии.
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение А.
СТАТУСНЫЕ ГРУППЫ ВНУТРИ ДВОРЯНСТВА.
Изданная Екатериной Великой в 1785 г. Жалованная грамота дворянству ввела деление потомственных дворян на шесть разрядов, определявших запись дворянских родов в губернских родословных книгах. Разряды, не имевшие юридического значения и никак не связанные с более существенными различиями в богатстве, служебном чине и образовании, были таковы: (1) семьи, ведущие происхождение от лиц, возведенных в дворянское достоинство особым патентом, полученным от монарха после 1685 г.; (2) семьи, ведущие происхождение от лиц, возведенных в дворянское достоинство после 1721 г. за достижение установленного чина на воинской службе; (3) семьи, ведущие происхождение от лиц, возведенных в дворянское достоинство после 1722 г. за достижение установленного чина на гражданской службе; (4) семьи иноземцев, имевших дворянское достоинство у себя на родине и ставших российскими подданными; (5) семьи титулованных дворян; и (6) нетитулованные семьи, имевшие дворянское звание до 1685 г. К концу девятнадцатого века, в девяти великорусских губерниях и шести на окраинах, большинство дворянских семей принадлежали к разрядам два и три (см. табл. А-1), но семьи, дворянство которых восходило к периоду до 1685 г., составлявшие в этих пятнадцати губерниях чуть более четверти первого сословия, считали настоящим дворянством, белой костью и голубой кровью, только себя, и особенно к семьям первых трех разрядов относились снисходительно>{484}.
К концу девятнадцатого века в империи было около восьмисот титулованных семей, среди которых было примерно поровну княжеских, графских и баронских родов>{485}. Родиной большей части княжеских семей были Польша и Грузия. Среди дворянства Европейской России было около сорока княжеских семей, происхождение которых восходило к правящим родам Киевской Руси (включая семьи Барятинских, Волконских, Вяземских, Гагариных, Горчаковых, Дашковых, Долгоруких, Долгоруковых, Кропоткиных, Лобановых-Ростовских, Львовых, Оболенских, Одоевских, Репниных, Шаховских, Щербатовых, Ухтомских); к Гедимину, основавшему в четырнадцатом веке Великое княжество Литовское (включая семьи Голицыных, Куракиных, Трубецких и Хованских), или к грузинским и татарским князьям (включая Багратионов, Имеретинских, Мещерских, Урусовых и Юсуповых). Еще около двадцати княжеских семей вели происхождение от предка, возведенного в княжеское достоинство императором, — практика, установленная Петром I в 1707 г. Титул графа был неизвестен в России до 1706 г., когда он был учрежден Петром Великим. Только за период 1855—1908 гг. было создано восемьдесят восемь новых графских родов. В некоторых случаях титул имел зарубежное происхождение и после натурализации получал подтверждение.
Баронские фамилии распадались на три разных группы. Незначительное меньшинство получило баронство, обычно одновременно с возведением в дворянское достоинство, от императора за выдающиеся услуги государству в деле финансов, торговли или промышленности. К 1900 г. тридцать один баронский род получил титул именно таким образом, причем семь после 1856 г. Среди оставшихся баронских семей примерно поровну было прибалтийских немцев, получивших титул до того, как их земли были присоединены к России, и тех, кто получил титул от иностранного правительства (среди них были натурализовавшиеся впоследствии иностранцы и природные русские).
1 …… 9,9
2 …… 33,7
3 …… 28,2
4 …… 0,5
5 …… 1,7
6 …… 26,0
Приложение Б.
ЧИСЛЕННОСТЬ, РАСПРЕДЕЛЕНИЕ И ЭТНИЧЕСКИЙ СОСТАВ ДВОРЯНСТВА
По данным переписи 1897 г., в пятидесяти губерниях Европейской России проживало 885 754 потомственных дворян обоего пола и всех возрастов. В других областях империи, прежде всего в Польше и на Кавказе, проживало еще 334 415 дворян, большей частью из других, нерусских этнических групп>{487}. Существуют официальные оценки численности дворянства в пятидесяти губерниях в период Великих реформ — 610 тыс. в 1858 г., 677 тыс. в 1863 г. и 544 тыс. в 1870 г.>{488} — но к этим цифрам следует относиться с осторожностью. Если на основании этих цифр сделать прямой и обратный прогнозы и сравнить результаты с данными за предыдущие и последующие периоды, мы получим большие несовпадения. Для такого рода прогнозирования используют коэффициенты естественного роста населения пятидесяти губерний за пятилетние периоды после 1861 г.; данные относительно числа лиц (как глав семей, так и их иждивенцев), которые обрели дворянство либо в силу Табели о рангах, либо благодаря награждению орденом; для прогноза естественного прироста населения использовалась следующая формула:
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.
Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.