Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды - [6]

— Брось ты нести этот вздор, как попугай, — фыркнул Абрамс. — У тебя нет для этого клюва. Для чего ты здесь на самом деле?

— Я же говорю тебе…

— Нет! Подумай! У тебя есть приказ, и ты повинуешься ему, как хороший солдатик. Но разве тебя никогда не интересовало, какая здесь выгода для Мерсеи? Меня — да. Какая, черт возьми, у вашего правительства причина? Ведь не та, что у Саксо-солнца неплохое стратегическое положение. Мы сейчас находимся прямо посреди полосы в сотни световых лет, где нет ни одной обитаемой планеты. Они почти не исследованы: черт побери, половина звезд вокруг нас даже не отмечена в каталоге. Ближайшая цивилизация — это Бетельгейзе, а бетельгейзийцы нейтральны к обеим нашим державам. Ты слишком стар, чтобы верить в эльфов, гномов, маленьких человечков или в альтруизм великих империй. Так почему?

— Я не смею подвергать сомнению решения Ройдгама и его Большого Совета. Тем более, ты… — Руни ухмыльнулся. — Если Старкад так бесполезен, тогда зачем здесь вы?

— Очень многие люди там, дома, тоже этому удивляются, — признался Абрамс. — Политики говорят, чтобы мы поддержали вас, где можем. Располагаясь на этой планете, вы будете иметь базу в пятьдесят световых лет от наших границ. — Он помолчал. — Может, это бы дало вам немного больше влияния на Бетельгейзе?

— Будем надеяться, что вашему посланнику удастся организовать диспут, — расслабившись, сказал Руни. — Я тоже не испытываю особого удовольствия от жизни на этом чертовом шаре.

— Какой посланник?

— Ты не слышал? Наш последний курьер информировал нас, что… кх-кх… да, лорд Хоксберг направляется сюда.

— А, знаю, — Абрамс поморщился. — Еще одна важная шишка будет разъезжать по базе.

— Но отсюда он должен отправиться на Мереею. Большой Совет согласился принять его.

— Ха! — Абрамс покачал головой. — Черт, жаль, что наша почта работает не так хорошо, как ваша… Ну, так как же насчет сбитого флиттера? Вы не поможете нам найти его обломки?

— Разве что неофициально, — сказал Руни, — потому что это противозаконно, если над нашими водами летает иностранный военный объект. Все последствия — на совести пилота.

Хо-хо! Абрамс напрягся. Это было что-то новенькое и, конечно, оговаривало позицию мерсеян, но он еще не слышал, чтобы претензия была выражена таким простым языком. Итак, могут ли зеленокожие готовиться к главному удару? Очень может быть, если Земля предложила сделку. Военные операции оказывают влияние и на парламентские переговоры.

Руни сидел, как крокодил, и чуть заметно улыбался. Догадывается ли он, о чем сейчас думает Абрамс? Может быть, нет; несмотря на всю болтовню о братстве всех разумных существ, мерсияне мыслят все-таки не так, как люди.

Абрамс потянулся и зевнул.

— Пора отключаться, — сказал он. — Было приятно поболтать с тобой, старый ублюдок.

Он не очень кривил душой. Руни был вполне приличным плотоядным животным. Абрамс любил слушать, как он вспоминает о планетах, где прежде служил.

— Твой ход, — напомнил ему мерсеянин.

— Что… Ах, да. Начисто забыл. Конем напал на королевского слона.

Руни достал свою доску и передвинул фигуру. Некоторое время он молчал, изучая ситуацию.

— Любопытно, — наконец пробормотал он.

— Будет еще любопытнее. Позвони мне, когда придумаешь ответ, — Абрамс отключился.

Сигара опять погасла. Он бросил ее на пульт управления, подкурил новую и встал. На него наползла усталость. Гравитация на Старкаде была не очень высокой, и человеку не требовались наркотики или контрполе. Но одна целая и три десятых «g» означали 25 дополнительных килограммов нагрузки на кости пожилого человека… Нет, он существовал в стандартных условиях. Дайана тянула на десять процентов сильнее, чем Земля. Дайана. Родные мрачные холмы и продуваемые всеми ветрами долины, дома, греющиеся в оранжевом свете солнца, низкие деревья и соляные болота — гордость людей, приспособивших пустыню к своим нуждам. «Откуда родом был молодой Флэндри и какие воспоминания он унес с собой в темноту?»

Поддавшись внезапному импульсу, Абрамс опустил сигару, склонил голову и мысленно произнес строки из Каддиша:

«Ложись спать, старик. Может, ты наткнулся на разгадку, может, и нет, но это успеется. Иди отдыхай».

Он надел фуражку, плащ, сунул в зубы сигару и вышел.

И тут же ощутил холод. Под непривычными созвездиями, окруженными розовым сиянием, дул легкий ветерок. В небе сиял ближайший к Старкаду спутник — Игрима; он был почти вдвое больше Луны, видимой с Земли. Его отдаленные ледяные вершины излучали бледный голубоватый свет. Прямо над крышами висел полумесяц Буруса, размером с Луну.

По обеим сторонам немощеной улицы черными громадами возвышались стены. Подмерзшая почва скрипела под башмаками. Повсюду светились окна, горели немногочисленные фонари, но их свет не мог рассеять мрак… Зарево круглосуточно работающих плавилен выхватывало слева из темноты космопорта силуэты двух космических кораблей, двух стальных стел, возносящихся на фоне Млечного Пути ввысь. Оттуда доносился лязг железа — работала ночная смена. Площадка разрасталась, поднимались новые ангары и казармы; обязательства Земли росли. Справа от него темнота была слегка подсвечена лихорадочно мерцающими вывесками, и он уловил обрывки звуков… — ударник, труба и, похоже, смех. Мадам Цепхейд в патриотическом порыве прислала на Старкад корабль с девочками и крупье. А почему бы и нет? Они так молоды и одиноки, эти парни.