Мгновения без печали - [4]
* $ *
Я думаю, что мир наполнен жизнью и разумом. Что мир стремится к сложности, что сложность его непроходима. Только, кроме наших зверей,там больше некого погладить по шерсти между ушами.
* $ *
Не стоит провозглашать царство радости подобно Циолковскому. Представляю, что Земля плоская и накрыта хрустальным куполом. Есть старинная гравюра: любопытный путешественник добрался до края Земли, проколупал в небесном своде дырочку и с интересом смотрит на шестерни и цепи мирового механизма. Какую бы физическую преграду бог не ставил людям, их хитрость и гордость разрушат любую стену. Дурная бесконечность космоса и есть непреодолимая стена. Там нет ничего, кроме камней. И я в самом деле думал бы так, но я не религиозен.
* $ *
Есть не единое, а только многое.
* $ *
Есть много разных "нечто", а не "ничто", и не "все".
* $ *
Почему в пустой системе координат (ширина, высота и длина) должно что-то быть ? Кажется, там должна быть пустота. "Почему вообще есть сущее, а не, наоборот, ничто?" - спрашивает Хайдеггер. Я знаю, как просто выпускается джинн из бутылки. Уже простое различение, единица и последовательность, порождают такие чудовища, как фракталы, не говоря уже о других. Уж если что-то есть, бесполезно бояться "ничто". Там может быть все, что угодно, вплоть до летяющих ящеров. Они страшнее.
* $ *
Лучше всего смотреть на "ничто" как на логическую фигуру в пустом разговоре. Воспользуемся уже знакомой схемой. Например: "ничто" не есть никакое "нечто", иначе оно не было бы "ничто". Теперь возьмем какое-нибудь "нечто", которое не есть никакое другое "нечто" (хорошо отделяемое "нечто"). Переименуем хорошо отделяемое "нечто" в "ничто", а "ничто" в то. Ничего не изменилось. Любое хорошо отделяемое "нечто" и есть "ничто". Есть ли где-нибудь такое хорошо отделяемое "нечто" или это просто глупость, это совсем неинтересно.
* $ *
Вспомним "несуществующую конструкцию каббалиста". На самом деле и хаос, и "ничто" все-таки есть в мире подобно дереву или камню (падающему с крыши на голову). Они действуют в мире так, как будто они есть, через человека - и в этом смысле они тоже реальны. "Ничто" и прочая гадость "ничтожествуют" (слово Хайдеггера) посредством человека. Результаты неверной работы мозга в этом смысле нисколько не слабее. Религиозные фанатики пренебрежительно относятся к материи, но не стоит столь же пренебрежительно относиться к идее!
* $ *
Только ли человеком ничтожествует "ничто" ? Кем-нибудь еще? Чем-то еще? Что еще "ничтожествует", хотя и не принадлежит нашему разуму?
* $ *
А как существуют камень и дерево? Насколько способ их существования другой, чем способ существования добродетели и патриотизма?
* $ *
Я хочу, чтобы вы узнали: мысль может быть увлекательным приключением и путешествием. Мы давно уже плывем по неизвестному морю, за пределами разума и всякого смысла. Мимо проплывают золотые рыбки. Солнце и волны ласкают тело. Рядом стоит мой огромный серый авианосец (Кантор, Брауэр, Гильберт). А вот котенок тонет. И еще больше я хочу, чтобы вы умели плавать в любых реках и морях, а не только в воняющей хлоркой воде цементных корыт.
* $ *
Здесь мы выработали ряд полезных положений. Мудрость демонстрирует сложность. Может быть все, что угодно. Автор любит негритянок. Что же из всего этого сле
Часть 2
* $ *
Рассмотрим обьекты, никак между собой не взаимодействующие и не известные никому. Они расположены в обычном пространстве. Кроме них в пространстве ничего нет. Каждый из обьектов вечен или не вечен, возникает или не возникает в любом месте пространства, и нет оснований предпочесть одно место другому. Выберем какой-нибудь способ выделения облаков, состоящих из обьектов. Облака имеют более или менее четкие границы. Облака могут иметь любую форму, все формы равноправны, все вроде бы должны быть в одинаковых количествах. Тонкопленочных форм должно быть "столько же" , сколько обьемных. Облако можно представить теперь в виде набора слоев звезд и пустоты, к тому же разными способами. Получается, что тонкопленочных форм больше, чем обьемных. Значит, нужно сделать ппроизвольное разделение облака на слои невозможным. Такое разделение невозможно, если облако уже и так разделено. Если рассматривать более тонкие пленки, то выходит, что и эти пленки должны быть разделены. Бесконечная иерархия пленок невозможна, так как обьекты есть не в любом обьеме пространства. Любой конечный или бесконечный ворох пленок можно рассматривать как соответствующий обьемный обьект.
Эту картину образуют скопления галактик. Речь идет о невообразимо огромных расстояниях, на которых взаимодействие галактик невозможно. "Китайские стены" из скоплений галактик, протянувшиеся в пространстве, заставляют авторов популярных книжек задуматься, какая внешняя сила сформировала эти сложные, отнюдь не бесформенные образования в виде пленок, мыльных пузырей и пены размерами в миллионы световых лет. Подход, основанный на шаткой интуиции симметрии, привел нас к противоречию: от предположения об отсутствии внутренних и внешних взаимодействий мы пришли к картине, которая кажется нам созданной внешними или внутренними силами (механизмом воздействия или взаимодействия). Это рассуждение не претендует не только на возможность формализации, но даже ни на какую разумность. Мы уже договорились, что эта книжка не относится к математике.
Жизнь — это миф между прошлым мифом и будущим. Внутри мифа существует не только человек, но и окружающие его вещи, а также планеты, звезды, галактики и вся вселенная. Все мы находимся во вселенском мифе, созданным творцом. Человек благодаря своему разуму и воображению может творить собственные мифы, но многие из них плохо сочетаются с вселенским мифом. Дисгармоничными мифами насыщено все информационное пространство вокруг современного человека, в результате у людей накапливается множество проблем.
Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.
Михаил Наумович Эпштейн (р. 1950) – один из самых известных философов и теоретиков культуры постсоветского времени, автор множества публикаций в области филологии и лингвистики, заслуженный профессор Университета Эмори (Атланта, США). Еще в годы перестройки он сформулировал целый ряд новых философских принципов, поставил вопрос о возможности целенаправленного обогащения языковых систем и занялся разработкой проективного словаря гуманитарных наук. Всю свою карьеру Эпштейн методично нарушал границы и выходил за рамки существующих академических дисциплин и моделей мышления.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Основой этой книги является систематическая трактовка исторического перехода Запада от монархии к демократии. Ревизионистская по характеру, она описывает, почему монархия меньшее зло, чем демократия, но при этом находит недостатки в обоих. Ее методология аксиомативно-дедуктивная, она позволяет писателю выводить экономические и социологические теоремы, а затем применять их для интерпретации исторических событий. Неотразимая глава о временных предпочтениях объясняет процесс цивилизации как результат снижающихся ставок временного предпочтения и постройки структуры капитала, и объясняет, как взаимодействия между людьми могут снизить ставку временных предпочтений, проводя параллели с Рикардианским Законом об образовании связей. Сфокусировавшись на этом, автор интерпретирует разные исторические феномены, такие как рост уровня преступности, деградация стандартов морали и рост сверхгосударства.
Гений – вопреки расхожему мнению – НЕ «опережает собой эпоху». Он просто современен любой эпохе, поскольку его эпоха – ВСЕГДА. Эта книга – именно о таких людях, рожденных в Китае задолго до начала н. э. Она – о них, рождавших свои идеи, в том числе, и для нас.