Между Памиром и Каспием - [85]

Но все эти случайные обитатели древнего Пенджикента не могли существенно изменить облик городища, и окончательно заброшенные остатки его зданий все более разрушались и оплывали, приобретая форму огромных холмов, в которых с большим трудом можно было угадать очертания древних построек.

В таком, весьма еще не полном виде предстает сейчас перед нами история древнего Пенджикента и его городища, и, конечно, не эти обрывки истории одного из рядовых удельных центров Согда VII–VIII вв. принесли широкую мировую известность Пенджикенту и его исследователям. Древний Пенджикент ныне наиболее изученный город домусульманской Средней Азии; в результате почти двадцати лет регулярных раскопок раскрыта уже примерно пятая часть его территории. Это обстоятельство, имеющее огромное научное значение, не могут, понятно, не учитывать в своих работах все историки, археологи и востоковеды, занимающиеся изучением Средней Азии и близлежащих стран. Но даже эта, чисто научная, сторона раскопок древнего Пенджикента была бы не в состоянии привлечь к согдийскому городу внимание широких слоев общественности. Причина особого интереса к Пенджикенту объясняется, очевидно, теми замечательными открытиями памятников искусства, которые были здесь сделаны.

В древнем Пенджикенте

С высоты горной гряды, идущей почти точно с севера на юг по второй надпойменной террасе Зеравшана, видна как с птичьего полета общая панорама пенджикентского городища. На север от этой гряды, над источником Кайнар-су, расположен большой холм с высящейся на его вершине древней цитаделью. Окруженная мощной системой оборонительных крепостных стен, с большим внешним двором и глухим каре замковых построек, замыкавших внутренний дворик, с башней, попасть в которую можно было, по-видимому, лишь с помощью подъемной лестницы, цитадель древнего Пенджикента могла служить надежным убежищем семьи правителя как при нападении врага, так и в случае каких-либо волнений городских низов или мятежной знати.

Раскопки, начатые здесь в 1947 г. А. И. Тереножкиным и давшие возможность судить об общем характере постройки, временно были прекращены (они возобновятся, вероятно, в ближайшие годы). За цитаделью лежит овраг, отделяющий ее от собственно городской территории. Склоны оврага и близлежащие холмы выжжены солнцем и неприветливы. Так же безрадостны были они, видимо, и во времена Диваштича. Но слева от дороги, по верху оврага высились тогда мощные городские стены, ныне превратившиеся в валы, а за ними тянулись к небу большие, часто многоэтажные, здания.

В полукилометре от источника Кайнар-су расположены главные городские ворота в южной крепостной стене. Перед ними — древний ров и предвратный лабиринт, а по ту сторону ворот — территория собственно города, «шахристана», как называют такую центральную часть среднеазиатского города вслед за письменными источниками современные исследователи. Сейчас здесь вздымаются большие и высокие холмы. На некоторых из них ведутся раскопки, и видны многочисленные вскрытые помещения и отвалы выброшенной земли. Другие все еще хранят в своих глубинах остатки былых домов. Между холмами, сначала на восток, а затем на север тянется ложбина — древняя городская улица, идущая от главных ворот к центральной площади Пенджикента. Возле этой площади, расположенной в северо-восточной четверти городища, группировались наиболее богатые постройки: храмы, кварталы жилищ знати, а возможно, и административные здания. Здесь же, вплотную к этим монументальным сооружениям, примостились жалкие постройки городских низов: мастерские, лавки и небольшие бедные жилища.

Здесь, вокруг центральной городской площади, ведутся наиболее интенсивные раскопки, и в рабочее время она напоминает картину большой стройки; бульдозер, передвигающий отвалы — горы выброшенной из раскопов земли; ленточные транспортеры, отбрасывающие землю из раскапываемых помещений; самосвалы, снующие по городищу; многочисленные сотрудники и рабочие с лопатами и кетменями, теодолитом и рулетками, чертежными досками и дневниками, ножами, кисточками. Сейчас фронт работ передвинулся уже к югу и юго-востоку от площади. Сначала же раскопки велись к западу от нее, там, где в 1947 г. А. М. Беленицкий начал исследовать большой подковообразный холм, оказавшийся центральной частью храмового комплекса. К северу от него высился еще один, похожий на подкову, холм, который, как выяснилось при раскопках, также некогда был храмом.

Оба храма были сходны по планировке и общему виду. Остатки же их, к счастью для археологов, чудесно дополнили друг друга. Один из храмов погиб в огне большого пожара, уничтожившего большинство стенных росписей, по сохранившего до наших дней часть деревянных архитектурных деталей: обгорелые и обуглившиеся, они благополучно пролежали двенадцать веков под рухнувшими на них остатками глиняной кровли и верхушками сырцовых стен. Второй же храм был заброшен, и его деревянные архитектурные детали превратились в прах, но зато ни ветры, ни дожди не смогли сделать здесь того, что в первом храме сделал пожар: не смогли уничтожить стенных росписей. Так, благодаря удачному для археологов стечению обстоятельств здесь были получены данные, достаточные для убедительной реконструкции согдийских храмовых построек (рис. 91).