Между Памиром и Каспием - [19]

С умирающим полководцем в тот день прощались и воины другого поколения, те, кто через два года после воцарения Александра, летом 334 г. до н. э, переправой через Геллеспонт начинали великий восточный поход, а позднее участвовали в завоевании Египта и в кровопролитных битвах, стоивших последнему ахеменидскому царю Дарию III престола и жизни. Этим воинам довелось сражаться и на древних землях Бактрии и Согда. Они были свидетелями тех ужасных, отнюдь не принесших славы их предводителю, репрессий, которые он обрушил на бактрийцев и согдийцев: взбешенный сопротивлением согдийцев, царь-завоеватель отдал приказ сжигать все встречавшиеся на пути его отрядов деревни и предавать смерти всех взрослых их обитателей. По словам Диодора Сицилийского, Александр истребил при этом более 120 тысяч человек. В итоге на усмирение одного лишь Согда македонянам потребовалось три года, тогда как до этого они менее чем за пять лет завоевали Малую Азию, Египет, Месопотамию и весь Иран. Эти воины участвовали в торжествах по случаю гибели легендарного Спитамена, одного из согдийских предводителей, и сдачи Александру других среднеазиатских вождей, изменивших своему народу. Эти воины, следуя примеру своего царя, женившегося на прекрасной Роксане, дочери вождя бактрийцев Оксиарта, вступали в браки с согдийскими, бактрийскими или персидскими женщинами. Эти воины, наконец, пройдя долину Инда и узнав, что до «края света» все еще очень далеко, доведенные до крайности многолетними тяготами походов и сражений, отказались однажды в дебрях индийских джунглей идти вперед и принудили своего честолюбивого полководца, никогда не отступавшего ни перед какими трудностями, отдать приказ об окончании похода.

Среди тех, кто в скорбный день прощания проходил перед угасающим взором Александра, были и молодые воины, сыны Персии, Бактрии и Согда, те, на кого он возлагал особые надежды. Этим юным воинам, по его замыслам, предстояли новые походы на завоевание всех еще не покоренных стран и областей: через морские просторы Персидского залива и Красного моря — на побережье Аравийского полуострова, через пески Африки — в Ливию и Карфаген, через север Балкан и Адриатическое море — в земли этрусков и римлян в Италии, а там позднее, быть может, и снова на восток — в долину Ганга, о существовании которого эллинский мир узнал впервые после походов Александра, из рассказов, услышанных им на берегах Инда. Этим воинам, по плану Александра, предстояло стать ядром будущего единого народа («персогреков») будущей единой и всеобъемлющей его, Александра, «мировой империи»…

Вечером 13 июня Александра не стало. И вместе со смертью прославленного царя не только рухнула его империя, простиравшаяся уже от песков Ливии до индийских джунглей и от Черного моря до Персидского залива: в прах оказалась развеяна и сама идея мирового господства, с которой долгие годы носились определенные слои тогдашнего общества. Среди тех, кто лелеял эту идею, наряду с ближайшим окружением великого македонца и приближенной им к себе древнеперсидской знатью, были и представители Бактрии. Той самой Бактрии, о которой до походов Александра среди греков ходили лишь смутные, легендарные слухи. Той самой Бактрии, которая в период господства Ахеменидов многократно пыталась посадить на трон персидского «царя царей» своих ставленников. Той самой Бактрии, которая, став после разгрома персидских армий местом концентрации всех антимакедонских сил, позднее, после привлечения Александром бактрийской знати на свою сторону, превратилась в основной форпост его власти на востоке империи. Той самой Бактрии, чья верхушка, окружая свою землячку царицу Роксану и ее сына, провозглашенного наследником Александра (наряду со слабоумным братом Александра Филиппом Арридеем), полагала, и не без некоторых оснований, что приблизилась, наконец, к престолу вселенной.

В длительной, многолетней борьбе, вспыхнувшей сразу же после смерти Александра, когда сподвижники (диадохи) великого полководца никак не могли поделить между собой его обширное наследство, Бактрия в лице своей знати и войсковых подразделений последовательно поддерживала тех диадохов, которые выступали за продолжение попытки сближения греков и азиатов и признавали идею неделимости империи. Однако ход истории был неумолим. Роксана и ее малолетний сын, проведя несколько лет в неволе в Македонии, были задушены по приказу вдовствующей македонской царицы Олимпиады, матери Александра и Филиппа Арридея. «Мировая империя» распалась на несколько крупных и множество мелких царств. Да и сам населенный мир после походов Александра оказался значительно более обширным, чем это представлялось ранее: он уходил куда-то далеко на юг от нильских порогов и далек» на восток от берегов Инда. И завоевать весь этот мир оказалось не по плечу даже великому македонцу…

Но десятилетне славных и страшных дел не прошло бесследно. Грандиозные и удивительные походы горстки греков через Малую Азию и Египет, Месопотамию, Иран, Среднюю Азию, Индию не только расширили географический кругозор тогдашнего общества, но также способствовали взаимному сближению народов. И дело здесь не только и не столько в попытке Александра создать единый народ путем включения в свою свиту восточной знати, переселения одних людей из Европы в Азию, а других — из Азии в Европу или поощрения браков греко-македонских воинов с восточными женщинами (из сообщений древних авторов известно, что ко времени смерти Александра примерно 80 его высших военачальников находились в родстве с восточной знатью; известно также о праздновании за счет царя свадьбы 10 тысяч воинов с «азиатками»). Деяния этого великого полководца и государственного деятеля соответствовали исторически обусловленному стремлению передовых народов того времени к хозяйственному и культурному сближению. В результате его походов стало возможным непосредственное их ознакомление с культурными достижениями разных областей древнего мира.