Между Памиром и Каспием - [17]

Каковы, однако, были культура, искусство и быт этих народов, большей частью подчиненных ахеменидским «царям царей», оставалось неясным. Историки древнего Востока, как правило, ограничивались лишь лаконичным указанием на то, что эти народы вошли в состав Ахеменидской державы в результате завоевательных походов ее знаменитого основателя, царя Кира. И лишь гибель этого прославленного полководца и государственного деятеля в войне со среднеазиатскими кочевниками-массагетами описывалась более тщательно и подробно.

Но вот в изучении Средней Азии VI–IV вв. до н. э. наступила новая эпоха, эпоха углубленных исследований тех сведений, которые содержат письменные источники, эпоха широких археологических работ в поисках новых материалов. И оказалось, что, как пи скудны сведения этих источников, — рассмотренные под соответствующим углом зрения они позволяют все же выявить общие контуры политических событий в среднеазиатских областях той эпохи, составить представление и о некоторых других важных историко-культурных проблемах. Многое выяснилось и в результате анализа новых находок в Иране, Афганистане и Ираке, равно как и тех уточнений и открытий, которые были сделаны за последние 20–30 лет в изучении ахеменидских надписей. И, наконец, немалую роль сыграли открытия советских археологов в самой Средней Азии.

Наиболее результативны пока исследования сотрудников Хорезмской экспедиции. Организатор и руководитель этой крупнейшей археологической экспедиции С. П. Толстов (ныне член-корреспондент Академии наук СССР) еще до Великой Отечественной войны, приступая к широким полевым исследованиям, собрал воедино и проанализировал все сведения письменных источников о Хорезме, области Аму-дарьинской дельты. И хотя эти сведения были весьма скудными, выяснилось, что Хорезм действительно входил в состав ахеменидского «царства стран». Стало также ясным и то, что ко времени походов Александра Македонского Хорезм освободился уже от власти Ахеменидов и представлял собой независимое государство.

Рис. 12. План городища Кюзели-гыр (1. Пески. 2. Такыры. 3. Расчищенные стены. 4. Шурфы. 5. Нерасчищенные стены. 6. Полосы поверхностной расчистки. I–VII — раскопы.)

По мере того как в Хорезме развертывались раскопочные работы, перед нами один за другим стали открываться и археологические памятники ахеменидского времени. Так, было исследовано сравнительно большое поселение — крепость ахеменидского времени, городище Кюзели-гыр (рис. 12) площадью примерно 20 га. располагавшееся на вершпне одной из возвышенностей Заунгузских Каракумов, в западном (левобережном) Хорезме (в 85 км к западу от г. Ташауз). Как показали раскопки, поселение было окружено крепостной стеной с овальными башнями; вдоль стены тянулся стрелковый коридор, а в ее кладке были прорезаны прямоугольные бойницы, расположенные в два яруса в шахматном порядке (рис. 13 а, б). В центре поселения находилось крупное здание, раскопанное частично в 1953–1954 гг. О. А. Вишневской. Это был, невидимому, дворец или цитадель с просторными парадными помещениями: одно из них, вскрытое при раскопках, занимало площадь в 285 кв. м. Севернее этой постройки были раскопаны основания трех башен (рис. 14), назначение которых точно определить не удалось (по мнению С. П. Толстова, это культовые сооружения, связанные с центральным зданием). Помимо центральной дворцовой постройки на территории городища под защитой его крепостных стен располагались также небольшие жилые и хозяйственные помещения. И крепостная стена, и башни, и все другие постройки Кюзели-гыра были сооружены из сбитой глины — пахсы и крупного сырцового кирпича.

а

б

Рис. 13. Кюзели-гыр. Раскопки башни (а) и крепостных стен (б)

Рис. 14. Кюзели-гыр. Раскопки цоколей трех сооружений в центре городища (снимок с самолета)

Из тех же строительных материалов возводились степы большого здания (возможно, загородной усадьбы), раскопанного в 1958–1960 гг. отрядом М. Г. Воробьевой в урочище Дингильдже, в правобережном Хорезме (в 10 км к северо-востоку от Турткуля). В северо-восточном углу усадьбы открыт многокомнатный дом с полутора десятками помещений жилого, хозяйственного и парадного назначения. Между домом и внешней стеной усадьбы найдены также подземные комнаты с плоскими перекрытиями. На территории усадьбы раскопан и большой прямоугольный водоем.

Но, пожалуй, наиболее интересным археологическим памятником Хорезма ахеменидского времени следует признать городище Калалы-гыр I — огромную резиденцию ахеменидского наместника конца V — начала IV в. до н. э, оставшуюся недостроенной в связи с происшедшим, по-видимому, именно в то время освобождением Хорезма от власти персов. Это городище лежит неподалеку от Кюзели-гыра, к востоку от него. Расположено оно на краю каменистой возвышенности на сухом русле р. Даудан — одном из древних протоков Аму-Дарьи, пересекающем северо-восточные Каракумы. Городище Калалы-гыр I— прямоугольное в плане (рис. 15). Его площадь превышает 63 га, это крупнейшее по своим размерам городище Хорезма. Стены Калалы-гыра I по замыслу его строителей должны были усиливаться башнями, а обороне четырех его ворот должны были способствовать сложные предвратные лабиринты и башни. Близ западной крепостной степы, с ее внутренней стороны, располагалось (вернее, должно было располагаться) грандиозное дворцовое здание. Исследования, проведенные здесь в 1953 и 1958 гг. отрядом Ю. А. Рапопорта, показали, что ни оборонительные сооружения, ни дворцовое здание — единственная постройка на огромной площади городища — не были закончены; работы по их возведению были прерваны в то время, когда во дворце велись отделочные работы, а по всему периметру огромного городища был уже воздвигнут высокий 15-метровый пахсовый цоколь крепостных стен и башен. После неожиданного прекращения строительных работ городище Калалы-гыр I было заброшено, и лишь через несколько десятилетий после этого в сохранявших еще свои перекрытия дворцовых помещениях разместился небольшой пограничный гарнизон, который, однако, тоже вскоре покинул негостеприимные руины после какой-то катастрофы, сопровождавшейся большим пожаром. Вновь люди пришли на Калалы-гыр лишь много веков спустя (не раньше II в. н. э.), но жить здесь уже никто не стал: новые пришельцы, жители близлежащих мест, долгое время (вплоть до IV в. н. э.) использовали древние сооружения как кладбище для оссуарных захоронений (об этих своеобразных захоронениях, представлявших собою одну из загадок среднеазиатской археологии, мы еще будем говорить ниже).