Между двух огней - [35]

– Нужен караван для охоты на – я шесть раз показал открытые ладони.

– Да.

– Сколько вас?

Он показал открытые ладони, и еще два пальца.

– Обустроить лагерь. Выследить зверя. Нести ружья.

– Да. Я ходить – показал открытую ладонь с растопыренными пальцами – с охотник.

– Бон. Завтра жди здесь. Как тебя зовут?

– Мбенге.

– Сколько стоит?

– Две тысячи франков.

– До завтра.

И я уехал. Возвращаться на судно не стал. Переночевал в Палас, ясное дело, отеле. На берегу я разоспался. И появился в порту когда корабль не только пришвартовался, а с него сходили таможенники. Судя по их довольным лицам, они барона обули по полной.

Следующим по трапу спустился Мейдель. Яков Карлович был одет во френч и бриджи защитного цвета. На ногах коричневые ботинки с крагами. Пробковый шлем. Кобура на поясе.

– Яков! Я настаиваю, чтобы ты завел себе монокль.

– Ты, Кольцов, говорил, что ввезти пулеметы будет сложно. Офицеры даже не смотрели наш груз!

– Да? Позвольте полюбопытствовать, барон, сколько денег вы им заплатили?

– Сто фунтов.

– Гм. Знаешь, Яков Карлович. За эти деньги можно было ввезти сюда всю белую армию с артиллерией.

– Не бурчи, главное – к нам нет претензий.

– Вот почему вы, барон, когда покупали в арсенале пулеметы, отказались от пушек? Вам же предлагали! А я теперь, здесь, словно голый. Без пушек-то.

– Ты все сделал, что планировал?

Портовый кран поднял из трюма мой Мерседес. Спустя несколько секунд он оказался на причале, рядом с нами. Я достал ключи, и открыл багажник. Вытащил свою винтовку и зарядил обойму. Положил на сиденье. Открыл капот, накинул и затянул клемму. Подкачал бензин в карбюратор. Повернул ключ. На третьем обороте двигатель схватил. И ровно заурчал. Рядом с моей машиной кран опустил грузовик.

– Да, я нашел людей. А лететь можно завтра.

Барон открыл багажник и достал свою винтовку. Холланд и Холланд. Под триста семьдесят пятый патрон. Вставил обойму. На дичь попроще, он взял вертикалку Беретту двенадцатого калибра. Эстет, блин. Савва, не заморачиваясь, взял маузеровский карабин, и зауэр, тоже двенадцатого калибра.

– Мы чего-то боимся?

– Ну… ты столько заплатил, что могут найтись желающие проверить, сколько у нас денег осталось. Пистолет тоже проверь.

Один за другим завелись грузовики.

– Ну что, Ваня. Можно ехать. – подошел Савва.

Я махнул водителям-французам, чтобы подошли.

– Значит так, господа. Выбираемся из порта и города. Едем за мной. Основная задача – никого не задавить. Савва Игнатьевич. Ты едешь в груженом грузовике, смотришь, чтоб никто не залез. Если что – стреляй не стесняясь.

И мы поехали.

На краю летного поля, возле лагеря носильщиков, но чуть в стороне, на самом солнцепеке, сидела группа негров. Мбенге стоял и тревожно смотрел вдаль. Он единственный был одет не только в штаны, но и что-то типа пончо. Остальные были только в штанах. И босиком, понятно. Когда мы подъехали, он меня узнал и просиял всей своей физиономией. Что-то гаркнул на суахили. Все вскочили на ноги, и в пояс поклонились.

– Вот видите, барон, как нужно работать с людьми? Десять минут общения, и они глубоко кланяются. Не то, что это ваше Жуаньи, прости господи.

Сложнее всего оказалось загнать негров в грузовик. Мбенге мне говорил, что бегом будет лучше. Но я настоял.

Город Конакри, располагается на полуострове. И выехав с него, мы проехали пару миль, и съехали с дороги. Лагерь решили разбить в тени редкой мангровой рощи.

Мы с Яковом уселись в шезлонги, и принялись наблюдать, как негры и французы пытаются наладить взаимодействие. Савва Игнатович руководил.

– Как-то не очень у них получается. Ты кого нам нанял, Кольцов?

– Спокойно. Негр обучается в процессе эксплуатации. А Савва – он природный эксплуататор. Я, думаю, пока будем летать, он все отработает.

Через час лагерь стоял. Горел костер, негры дисциплинированно скрылись из виду. Отдуваясь подошел Ламанов.

– Ничего. Они у меня палатку за пять минут ставить научатся. Так что летите спокойно.

– Ты, Савва особо не зверствуй. Они нам еще как приманка на львов пригодятся. Мы вернемся, самое позднее через неделю. Если нас не будет, не суетись. Просто уезжай обратно. Договорились?

– Посмотрим, Иван Никитович.

– А не выпить ли нам за прибытие?

– Яков, если тебя завтра будет тошнить в полете, я с тобой не знаком.

Глава 17

Самолет Wibault напоминает Юнкерс. Трехмоторный моноплан с грузо-пассажирским салоном. Яков, не летавший до этого ни разу, смотрел на всю эту авиацию с опасливым восторгом школьницы, пред первым сексом. А я похлопал ладонью по фюзеляжу, и понял, что два парня, пившие в ангаре вино перед полетом – это и есть наш экипаж. Из удобств – две скамьи вдоль бортов. В середине салона, видимо, чтобы не нарушать центровку, были тщательно раскреплены какие-то ящики. В хвосте были свалены мешки с почтой. На них, после взлета, я и завалился. Попросил только разбудить перед посадкой.

Вчера мы собирались уснуть пораньше. Вылет в шесть утра. Поэтому не стали особо отмечать прибытие. А среди ночи я проснулся. Вышел из палатки, и наконец почувствовал что я – в Африке. Бескрайний купол неба, усеянный бесчисленными звездами, висел надо мной, обрываясь силуэтами деревьев и кустов в саванне. Где-то выли гиены. Недалеко тявкали шакалы. В ночном пространстве кипела напряженная и непонятная жизнь. С удивлением осознал, что и меня, и Ивана, неосознанно, но сильно, все время тянуло сюда. Простая, понятная жизнь. Не самая легкая, но, по любому, не скучная.