Металлический турнир - [42]

— Ты стала одной из трех прошедших, не считая Металлов?

— Одной из четверых, не считая Металлов. На тот момент Свинец еще не был открыт — его открыли спустя пять лет. Из того месива вышли живыми только тройка парней и я. Вместе с нами в Руднике тренировалась и Ртуть, но она не прошла в пятидесятку и осталась в Руднике. Ей сделали с десяток переливаний, пока она не стала той, кем стала. Ртуть на четыре года старше меня, но после обращения в Металл она перестала стареть.

— Если тэйсинтаям для обращения необходимо переливание крови, тогда как обращаются пятикровки?

— Полной системы того, как именно происходит обращение, никто, кроме самих Металлов, не знает.

— Можешь рассказать мне о Ристалище подробнее?

— Ристалище — это мясорубка. Перед этой мясорубкой тебя ждет еще очень много страшных вещей, поэтому не вижу смысла захламлять твой мозг. На протяжении следующих двадцати двух дней тебе предстоит выживание, а ты всё еще как бельмо на глазу у всех участников — первая девушка пятикровка с лучшим гарантом и дружескими отношениями со вторым по силе Металлом. Слишком всё гладко… Тебя по-любому попытаются убрать. Не расслабляйся, иначе никогда не узнаешь о Ристалище.

Металлов в этот день среди нас не было. Наверное, из-за отсутствия испытаний. В течение дня, между завтраком, обедом и ужином, я изучала справочник целебных трав, находящийся в медицинском отсеке оружейной. Откровенно тренироваться метанию ножей или стрельбе, при недоброжелательных зеваках, чтобы подпитывать их страх к своей скромной персоне, было чревато последствиями, так что я решила исчезнуть из общего поля зрения и слиться с каким-нибудь тихим, не менее полезным занятием, нежели швыряние сюрикенов.

Основы целебных трав я знала. Каждое лето мы с Эльфриком собирали ромашку, мяту, шалфей, липовый цвет, валериану и шиповник, но инструкция, которую я держала в руках, не предусматривала привычных для меня растений. Энциклопедия называлась «Целебные травы Ристалища» и содержала в себе яркие изображения неизвестных мне растений. Прежде я никогда не держала в руках книг, которые пестрили картинками, поэтому удариться в изучение новой информации было несложно. В школе я была отличницей, лучшей в математике и литературе, но даже отличники в Кантоне-А не защищены от голодной смерти. Моим лучшим учебным заведением, которое я прошла от «а» до «я», была не школа, а сам Кантон. Звания же моих лучших учителей по праву достались Эльфрику и голоду. Так что если Ристалище — это лес, тогда у меня всё же есть шансы на выживание. Однако, листая энциклопедию, я вскоре поняла, что трав, указанных в ней, в обычном лесу не существует. Кара неизвестного мне дерева должна была помочь от простуды, фиолетовый цветок с шипами защищал от укусов насекомых, красная шишка странного гриба спасала от заражения крови… Благо у меня никогда не было проблем с фотографической памятью, так что к концу дня я вполне могла воспроизвести в памяти все сто двенадцать страниц пособия.

Ночью снова дежурила я, поэтому у меня было время на прокручивание в мозгу новой информации, что хорошо помогло закрепить материал. Только один факт не давал мне покоя — если в Ристалище произрастают столь странные деревья и растения, значит и выжить в нем, из-за моего незнания обстановки, будет сложнее. Даже если Ристалище — это лес, это не значит, что я могу на него положиться, как на свой «домашний», по которому мы с Эльфриком беззаботно бродили. Это умозаключение заставляло меня напрягаться раньше времени. Скорее всего, Скарлетт была права по поводу того, что мне не стоит заранее думать о том, до чего я могу и не дожить.

С мыслью о том, что мне необходимо сосредоточится на текущих проблемах в виде агрессивно настроенных участников и новых испытаний, я встала со своей койки под стук тяжелой руки Скарлетт, привычно врезающейся в дверь нашей казармы.

Когда Кастиэль переодел меня, сняв с меня корсет и натянув вместо него красивое боди, переходящее в короткие шорты, он начал негодовать по поводу того, что корсет на мне смотрелся куда более выгоднее «обычной тряпки», однако в «обычной тряпке» я чувствовала себя куда более комфортно. Надев свои прежние, обтягивающие штаны, я в очередной раз почувствовала себя подтянутой куклой, после чего отправилась в столовую.

Спустя два часа после обеда нас отвели в зал с огромным бассейном. Вытянув уже привычную лотерею из мешка, который держала всё та же клейменная женщина, и, зарегистрировав за собой номера, мы начали устраиваться на лавочках, окружающих бассейн. Сев между Шарлоттой и Луной, я расслабилась, так как мне предстояло выполнять задание только пятьдесят седьмой по счету. Суть испытания заключалась в том, чтобы нырнуть на глубину в двадцать метров, подобрать со дна одну из разбросанных монет и подняться вверх. Двадцать метров — это слишком большая глубина, особенно для неподготовленного ныряльщика. Последний раз я ныряла около месяца назад в лесном озере, чтобы высвободить запутавшуюся в зарослях сеть. Едва ли я когда-нибудь погружалась на столь большую глубину, но всё же опыт ныряния у меня был и я знала о секретах подводного давления, и продувании ушей, в отличие от многих участников (некоторые даже плавать не умели).