Месяц смертника - [7]
Буду ли я белый, серый, коричневый, чёрный или розовый и цветущий — всё равно. Внешняя форма контейнера большого значения не имеет.
Распыление…
Машина ещё раз повернула направо.
Снова забор. Белый, плотно пригнанный в сплошную, идеально ровную плоскость, кирпич.
Похож на прежний. Возможно, это он есть, только мы объезжаем огороженную территорию с другой стороны.
Потемнело — и слева, отсекая пространство поросших кустами пустырей, тисками дорогу в узкий просвет, потянулся забор из того же белого кирпича.
Стоп. Тупик. Глухой тупик.
Заборы сомкнулись. Стена с трёх сторон.
Машина остановилась, едва не ткнувшись бампером в наискось, по диагонали зачернённою тенью кирпичную кладку.
Водитель заглушил двигатель.
Щёлкнув тумблером, выключил кондиционер.
Прыгнула вверх кнопка замка на двери.
— Welcome, — сказал Ли и широким жестом гостеприимного хозяина показал на дверь справа от машины.
Я сразу и не заметил её.
Стальная, массивная дверь, выкрашенная светло-серой краской, полностью сливалась со стеной. В одну линию.
Ни единого выступа. Нет дверной ручки. Нет ни замка, ни замочной скважины. Нет дверного глазка. Нет ничего.
Только ровная стальная поверхность.
Мы остановились точно у неё.
Видимо, водитель очень хорошо знал, где и как надо останавливаться.
Ли вышел из машины (еле сумев выбраться — настолько узок был этот проулок).
Подошёл к двери.
Вынул из чехла на поясе мобильный телефон и набрал номер.
Потом, ни сказав ни слова, отключил его и снова убрал в чехол.
Через полминуты дверь бесшумно открылась (створка двери ушла внутрь, скрывшись в темноте).
Ли махнул мне, приглашаю войти.
«Точный расчёт», — подумал я.
Ни единого лишнего мгновения на улице.
Из машины — сразу внутрь.
Наверное, на секунду я всё-таки замешкался. Потому что мне показалось, что кто-то наблюдает за мной.
Я готов был поклясться, что где-то там, в стене и на ней, спрятана телекамера.
Но, честное слово, её совсем, совсем не было видно.
Только чувствовалось…
— Игорь, сходил бы ты, поискал отца…
Поздний вечер. Сумерки. Жаркий июльский вечер скоро сменит прохладная ночь. Воздух остывает. Слабеет жар от асфальта, пыльный воздух наполняется влажной прохладой.
Где-то там, вдали, на востоке Москвы собирается гроза. За крышами домов, на рваной кромке синих облаков — короткие вспышки, белые линии, сполохи, отражения дальних молний.
— Поздно уже… — говорит мать.
И зябко кутается в старую, вязаную кофту.
Я знаю — ей не холодно. Страшно.
Она боится за отца.
Я — маленький.
Мне всего только десять лет. Или… Нет, десять. Точно помню, десять. Не больше.
Наверное, не слишком-то это хорошо придумано: посылать ребёнка, такого маленького ребёнка на поиски пропавшего (и, должно быть, изрядно уже набравшегося) отца.
Конечно, она пошла бы сама… Пошла бы, если бы не боялась так этих проклятых, чёртовых, чёрных улиц. Хриплых, грубых голосов, вечного мата, хамства, грязи… грязи!
Грязь, кругом грязь. Внутри, снаружи.
Я плюю на ладони, растираю слюну.
Вытираю ладони о футболку.
— Зачем это? — спрашивает мать.
Она пытается улыбнуться. Ей не по себе. Она дрожит.
«Господи, ну что с ним опять случилось? Неужели прозевала? Неужели зарплата сегодня?»
Я не прощу её. Никогда её не прощу. За то, что родила. За то, что родила здесь. За страх. За ежедневную боль.
За её и свою трусость.
Не прощу!
— Руки мою, — отвечаю я.
И протягиваю ей ладони.
— К ужину. Руки мою. Правда, чистые?
Она подходит ко мне. Наклоняется.
Не прощу — за бедность. За насмешки и издевательства одноклассников. За заплатанные штаны. Ботинки не по размеру. Дермантиновый ранец.
За больные зубы. Слабый кишечник. Вялые мышцы. Плоскостопие.
За сгнивший мозг.
За её доброту, за её проклятое сострадание!
Мой тело — генетическая помойка, зловонная клоака. Я унаследовал всё самое худшее от своих предков. Все их болезни, все их слабости, все их телесные и умственные изъяны.
Все их грехи.
Господь дал им возможность съесть виноград. Я — оскомина.
Омега. Конец.
После меня не будет никого.
Мне десять лет.
— Прости, Игорёк…
Мама плачет. Она сжалась, сгорбилась. Ладонями закрыла лицо. Плечи её дрожат.
Она сидит на табуретке у кухонного окна. Она сидит, поджав ноги. И плачет.
На мгновение мне становится её жалко.
— Мама…
Она вытирает слёзы — пальцами. Не вытирает, скорее — просто размазывает их по щекам.
Нелепая, глупая, бедная мама.
Она всхлипывает.
— Зарплата сегодня… Я и забыла. Прости, Игорёк, раньше надо было отца искать. Он ведь хороший человек, добрый. Мягкий только, любой гад его уговорит…
Она взмахивает рукой, словно обороняясь от невидимого этого гада.
— Как деньги появятся… А ведь о семье не думает. Не до того ему.
Мне трудно понять смысл её слов. Я не могу понять, почему хорошему отцу наплевать на меня.
Жалость сменяется страхом. Я не могу больше оставаться в этой тёмной квартире. Я не могу больше вынести этот подступающий ночной мрак.
Я не могу, не могу больше слышать этот плач, эти причитания, эти лживые слова об отцовской любви, эти глупые, никому не нужные оправдания!
Да за что мне это?
Почему я должен это терпеть?
И почему эта хлюпающая, жалкая, безвольная, отчаянно цепляющаяся за призрачное семейное счастье, и при этом так глупо гордящася своей нелепой и ненужной мне материнской любовью женщина — это и есть та самая женщина, что родила меня.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
Удивительная и необыкновенная любовно-мистическая история, произошедшая на берегу южного океана, на несколько дней и ночей ставшего местом пересечения реалий земного и потустороннего бытия.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
В этом селении есть обычай: чтобы стать полувзрослым, надо сходить в лес поохотиться на Буку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!