Месяц смертника - [6]
«Совсем сдурел! — заявила птица. — Цел твой череп, цел. К сожалению. Нос ты себе разбил во сне. Кулаком, наверное, заехал. Ты же не только ворочаешься, ты же ещё и кулаками машешь. Честное слово, кулаками. Бывало, как дашь по стенке — прямо страшно становится…»
— Ты кто?
«Слепой, что ли? — птица прыгнула мне на плечо. — Птица, как видишь. Маленькая говорящая птица. Я ещё и петь умею!»
— Не надо…
«У тебя слуха нет».
— Ты оглушила. Клевала меня в уши. И в голову. Пробила череп…
«Эх, не везёт мне с тобой», — вздохнула горестно птица.
Коготки иглами кольнули кожу.
От её лапок шёл холод.
— Ты холодная. Мёртвая?
Птица молчала.
— Может, тебя нет?
Она молчала.
Глаза закрывались. Сон невпопад, путанный — голубые, прыгающие, дрожащие линии в облаке белых искр на чёрном поле.
«Холод нужен», — сказала вдруг птица.
Сон отступил, поднялся к потолку, навис в ожидании.
«Он вернётся. Ещё полночи впереди. Нельзя так засыпать — нос разбит и кровь капает. Надо в ванную, нос под кран. И воды холодной, побольше. А потом голову запрокинуть и спать. Пока кровь не остановится. А то опять захлебнёшься…»
Я согнулся, схватился за край кровати, и поднялся.
«И душ бы принять…» — напомнила птица.
— Замолчи!
«Странный ты…»
— На себя посмотри.
«Я в зеркале не отражаюсь».
— Отродье ты… С того света.
«Ничего подобного, — грустно ответила птица. — Просто я ещё маленькая, а у тебя всего два зеркала, да и те высоко подвешены. А висеть в воздухе я ещё не умею. Ну нечего! Скоро я подрасту…»
— Я выброшу тебя. В унитаз смою!
«…Я подрасту — и всё будет хорошо. Тебе понравится со мной. Я хорошая, добрая. А знаешь, как меня зовут?»
От яркой лампочки в коридоре заслезились глаза.
«Знаешь, как меня зовут?»
Зазвонил телефон.
Я снял трубку.
«Mister Samarin?»
Я молчал.
«Hallo! Is it room number twenty five?»
— Слушаю, — ответил я.
Почему-то по-русски.
«Nice to hear you, Mister Samarin. How are you? I’m Lee. Did Yon warned you about my call?»
— Предупреждал…
«Sorry, I can not understand you. Speak English please. I’m waiting for you downstairs. When will you be there?»
— In ten minutes… How can I recognize you?
«White trousers, white shirt with short sleeves. Black glasses. To make sure just ask me about my name. I don’t think there are a lot of Lees in the lobby».
— Well… Wait…
«OK. Please don’t worry. We have some time…»
Короткие гудки.
Пальмы плывут за окном одна за другой.
Свет насквозь пробивает листву, прожигает её, режет на тонкие ломти. Тонкие листья распахнувшимся, раздёрганным ветром веером расходятся от ветвей, дрожат и мелко вибрируют. Узор — полосками бойниц, из которых бьёт узкий, точно направленный луч.
Чёрные листья на бело-жёлтом солнце.
Серые, бугристые стволы. Кокосовая скорлупа на обочине.
Белый песок. Тёмно-зелёный край заболоченной канавы.
Машина свернула вправо.
Тянется длинный, высокий забор. Вот он прервался на мгновение — узкий проулок, укрытый печальной тенью.
Где-то в глубине — красная вывеска. Кока-кола. Сонная лавка в декабрьском полдне.
Старик в оранжевой майке, сидевший на пороге лавки, у пыльной, заклеенной выцветшими календарями (мелькнули цифры — 2001, 2002…) поднял в приветствии руку.
Рука замерла.
Едва ли старик знал водителя.
Быть может, ему просто было скучно. Хотелось поболтать с кем-нибудь. Сказать кому-нибудь: «Привет!»
(Кстати, как это звучит на местном языке?)
Или помахать рукой вслед проезжающей машине.
И услышать в ответ короткий гудок.
Водитель не реагирует на приветствия. Руки лежат на руле. Он смотрит на дорогу и всё время молчит. Он вообще ни на что не реагирует.
Синяя кепка — бейсболка надвинута на самые брови. Тёмные очки — такие же, как и Ли (или как там его зовут на самом деле?).
Гудка не было. Машина пронеслась мимо.
Высокие кусты изумрудно-зелёной стеной с узором жёлтых цветков.
Какой у них запах? Должно быть, приторно-сладкий.
Окна в машине закрыты. Только шипение воздуха, бьющего сквозь развёрнутые к стёклам сопла кондиционера. И навязчивый одеколонный запах ароматизатора.
Такой же запах и в холле гостиницы.
Может, просто нарвать этих жёлтых цветков и разбросать их повсюду.
Я один на заднем сиденье. Движенья ничто и никто не стесняет.
Я тянусь к окну.
Ли поворачивает голову. Улыбается.
Глаз не видно за чёрными стёклами очков, но я уверен — теперь это узкие, совсем узкие добродушные щёлки.
«Природой интересуетесь, дорогой гость?»
— Poison, — говорит Ли, показывая на цветки. — Very dangerous…
Яд. Цветки ядовиты.
Ли качает головой и отворачивается.
Я отражаюсь в зеркале заднего вида.
Он контролирует все мои движения.
Я сам скоро стану ядовитым.
Может, со временем и пожелтею. Запах, правда…
Какие будут симптомы? Кашель, кровь горлом, боли в желудке?
Кожа покроется коричневой коркой? Или струпьями?
Отвалятся ногти?
А может, раздуюсь как шар. Зловонный кожаный шар.
Надо будет взять иголку и проткнуть собственный живот. В помертвевшей коже не будет боли. Только давление, движение в глубь упругой, подпираемой газами плоти.
Хотя… К чему все эти догадки?
Сейчас всё расскажут. Всё объяснят. Проинструктируют.
Возможно, им совершенно ни к чему слишком явные симптомы ужасной болезни. Им нужна смерть. Просто смерть.
В этом селении есть обычай: чтобы стать полувзрослым, надо сходить в лес поохотиться на Буку.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Остросюжетный бизнес-роман о крупном холдинге казино и игровых автоматов, действующем в России накануне запрета игр на основной территории страны.
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Представленные в сборнике произведения, при всей кажущейся их разноплановости, объединены одним: все герои находятся в добровольной или вынужденной изоляции от общества. Но они отделены не только от мира, но и разделены в душе своей — и старый алкоголик Михалыч, и обитатель районного городского кладбища вампир-неудачник Семен Петрович, и некрофил-романтик, и загнанный безжалостными охотничьими облавами в нору наивный философ-заяц…Они живут в мирах, которые поражены одиночеством, словно болезнью. Кто-то пытается найти лекарство от этой болезни.
Американка Селин поступает в Гарвард. Ее жизнь круто меняется – и все вокруг требует от нее повзрослеть. Селин робко нащупывает дорогу в незнакомое. Ее ждут новые дисциплины, высокомерные преподаватели, пугающе умные студенты – и бесчисленное множество смыслов, которые она искренне не понимает, словно простодушный герой Достоевского. Главным испытанием для Селин становится любовь – нелепая любовь к таинственному венгру Ивану… Элиф Батуман – славист, специалист по русской литературе. Роман «Идиот» основан на реальных событиях: в нем описывается неповторимый юношеский опыт писательницы.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Мы приходим в этот мир ниоткуда и уходим в никуда. Командировка. В промежутке пытаемся выполнить командировочное задание: понять мир и поделиться знанием с другими. Познавая мир, люди смогут сделать его лучше. О таких людях книги Д. Меренкова, их жизни в разных странах, природе и особенностях этих стран. Ироничность повествования делает книги нескучными, а обилие приключений — увлекательными. Автор описывает реальные события, переживая их заново. Этими переживаниями делится с читателем.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.
Все шесть пьес книги задуманы как феерии и фантазии. Действие пьес происходит в наши дни. Одноактные пьесы предлагаются для антрепризы.
Я набираю полное лукошко звезд. До самого рассвета я любуюсь ими, поминутно трогая руками, упиваясь их теплом и красотою комнаты, полностью освещаемой моим сиюминутным урожаем. На рассвете они исчезают. Так я засыпаю, не успев ни с кем поделиться тем, что для меня дороже и милее всего на свете.