Меня зовут Жанн Масс - [27]
– Я не знаю. Мне кажется, это не мое. Столько насилия. Столько лицемерия. Ты ведь знаешь, я романтик.
– Ты хочешь, чтобы мы стояли с протянутой рукой? А кто будет покупать мне Gucci? Кто будет водить меня в ресторан пить густое вино?
– Здесь я никогда не буду счастлив.
– Что ты предлагаешь?
– Я думал отправиться в Гваделупу, открыть там блинную.
– Ну да…
– Вечером будем организовывать посиделки и слушать диски с антильским зуком,[94] а днем – купаться голышом среди рыб-попугаев.
Я заключаю ее в объятия. Она приятно пахнет. Я ласкаю ей волосы, затем затылок. Мне еще хочется заниматься с ней любовью. Мы улыбаемся друг другу. Она говорит, что надо идти к остальным, у них там праздник. Мы принимаем душ и одеваемся. Открыв дверь, мы видим в коридоре людей. Какой-то тип в берете делает насмешливый жест в наш адрес.
Глава следующая
Толпа собралась невероятная, очень пестрая, прямо как на дне газеты «Юманите»[95] или в приключенческом фильме с плащами и резиновыми шпагами.
Мы с трудом протискиваемся вперед, по пути я жму две-три руки и закуриваю сигару. Нам удается пробраться на кухню, где мы надеемся найти бодрящие напитки. Я откапываю бутылку рома, лимоны и готовлю ти-пунш. Мы чокаемся и глотаем получившуюся смесь. Она значительно улучшает действительность.
Кухня – исключительно приятное место, даже если липнет пол. Мне хочется в туалет, куда я и направляюсь. По счастью, там не занято, и я сразу же вхожу.
В спешке забываю закрыть дверь на щеколду, и как только я собираюсь отлить, ко мне врывается какая-то абсолютно пьяная девушка. Она жалуется на тошноту. Я предлагаю ей подождать, но она отвечает, что ждать не может, тогда я начинаю писать, а она наклоняет голову и начинает блевать.
Ситуация длится довольно долго, пока я не опустошаю свой мочевой пузырь в непосредственной близости от ее лица и волос. Это зрелище спустя несколько минут после наших упражнений с Сабриной, кажется, разбудило мой орган, и у меня на какое-то время появляется желание мастурбировать прямо у нее на глазах, но в силу ряда причин я отказываюсь от этой мысли.
По телу пробегает дрожь, когда я вижу Сабрину, болтающую с высоким усатым блондином, и я бегу к ним. Сабрина знакомит меня с ним. Он широко улыбается. Он работает на телевидении.
Я не слушаю их разговор, потому что мне не нравится общаться с усатыми людьми, более того, мне совсем не нравится, как он смотрит на Сабрину. Она обнимает меня и говорит мне: «Прекрати», но я киплю. Ненавижу таких типов, которые считают себя неизвестно кем, и все потому, что у них под носом усы. Тут я наливаю себе еще пунша и увожу Сабрину на танцевальную площадку, где вся толпа суперhappy.
Музыка – высший класс, и алкоголя в изобилии. Мне очень хочется танцевать, и, так как Сабрина немного скованна, я показываю ей, как двигать корпусом. Я говорю себе, что меня все любят… Мужчины, женщины, животные, предметы. Я говорю себе, что все они хотят спать со мной. Я боюсь, и я счастлив. В заднице я видал Стивена Сигала! Я Спектромен, я Жан-Жак Гольдман, я – Человек-слон! Я весь в музыке, из музыки, я сам – музыка, я реклама Wanadoo, и я вспотел под мышками.
Бенж вытащил Leica, подаренный как-то Казимиром. Он фотографирует всех подряд, особенно Клода Берри,[96] исподтишка. К Клоду подходит с приветствием Виктор Харрис,[97] который дарит ему бутылку Chateau Margot`98, поздравляя с днем рождения; Виктор объясняет, что они были в кафе Rue и накатили перед тем как прийти сюда, и именно поэтому у них отсутствующий вид.
Я спрашиваю у Бенжа, нельзя ли раздобыть коки: экстра или чего-нибудь еще. Бенж протягивает мне бокал с MDMA,[98] и я делю его с Сабриной, потом мы уходим с танцевальной площадки, потому что там рекламисты импровизируют на тему пого.[99]
В углу развлекает публику Арно, и мы подходим к нему. Я щипаю его за ухо в знак приветствия. Арно тоже здоровается с нами и продолжает дискуссию с двумя рыжими девушками:
– Кто лучший в спорте? Кто лучший в музыке? Кто приносит больше всего бабок? Blacks! К тому же они самые высокие и веселые.
– Что за пургу ты несешь, – замечает одна из девчонок.
– Ты так говоришь, потому что сама не негритянка, но подожди несколько лет и увидишь. Как только появляется сила, в чем-то нас превосходящая, мы сразу боимся. Сила черных намного превосходит белую культуру, которая зиждется на школе, морали, на принципах и, безусловно, заслуживает внимания, тогда как blacks растут в условиях более богатых и сложных традиций, чем наши. Культура тела, магия и искусство – все это получило у них большее развитие. Отсюда и большая способность к преодолению собственного «я», повышенная чувствительность и мечтательность. Блин, да почитайте Клода Леви-Стросса![100]
Девушки уходят, а я обращаюсь к Арно:
– С какой из них ты хотел уйти?
– Я не клею их, я обмениваюсь мыслями.
– А, так значит, теперь тебе нравятся черные?
– Мне надоело быть белым.
– Не, у меня… Черные не моя фишка. У меня скорее теннис.
– Ты расист, что ли?
– Да, но в хорошем смысле этого слова.
– Мне рассказывали, что в Литве есть один бельгиец-мусульманин.
– Не понимаю.
– С сегодняшнего вечера я решил изменить цвет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.