Меня зовут Лю Юэцзинь - [91]

Глава 37. Брат Цао

Ту флешку, пропавшую из сумочки Цюй Ли, Лю Юэцзинь спрятал в поролоне сиденья в кабине машиниста башенного крана под номером три на стройплощадке, где он работал. Этот башенный кран мог подняться до пятидесятого этажа, и его машинист был в полном неведении относительно того, что находится под его задницей. Едва Лю Юэцзинь сознался, к нему проникся уважением не только Лысый Цуй, но и Фан Цзюньдэ. Они признали, что место выбрано более чем надежное. Хань Шэнли вызвался добыть флешку. Было пять часов утра, на стройплощадке рабочий день еще не начался. До места снова добрались на машине Фан Цзюньдэ. Через час Хань Шэнли вернулся, и действительно не с пустыми руками. Фан Цзюньдэ помог установить ее подлинность, подтвердив, что по размеру и цвету она полностью совпадает с той, о которой говорил его наниматель. Услышав новость о найденной флешке, в утиную лавку заявился брат Цао. Лысый Цуй, все еще находившийся под впечатлением, стал взволнованно пересказывать брату Цао все предпринятые ими шаги. Брат Цао его остановил, пожал руки Фан Цзюньдэ и Лао Лу, после чего со словами «Досталось тебе» пожал руку Лю Юэцзиню. Лю Юэцзинь, показывая на Фан Цзюньдэ и Лао Лу, затараторил:

– Брат Цао, вы все получили, теперь нужно, чтобы они побыстрее вернули моего сына. – Сделав паузу, он продолжил: – А еще та хозяйка парикмахерской, ее тоже нужно отпустить. – Тут же он трусливо промямлил: – Вы же не можете не сдержать слова.

Брат Цао нахмурился. Его напрягало не то, что Лю Юэцзинь, почуяв успешный исход, стал диктовать свои условия, а то, что он терпеть не мог выражения «не сдержать слова». Он больше всего презирал тех, кто не держит своего слова. Лысый Цуй, заметив, что брат Цао сердится, направился к Лю Юэцзиню, чтобы дать тому пинка, но брат Цао его остановил и спросил Лю Юэцзиня:

– Как ты думаешь, зачем мне понадобилась эта флешка?

Лю Юэцзинь, подумав, ответил:

– Ради денег.

Брат Цао вздохнул:

– И верно, и неверно. Если бы только ради денег, я бы уподобился другим ворам. Но мне, кроме денег, хочется начать большое дело для наших потомков.

Лю Юэцзинь никак не мог взять в толк, что означает выражение «Начать большое дело для потомков», и что именно подразумевал под этим брат Цао. Сейчас его волновало лишь то, когда отпустят его сына и Ма Маньли. Брат Цао, который страдал плохим зрением, тем не менее взял с разделочного стола флешку, поднес ее к глазам и стал рассматривать, словно то была кость для игры в мацзян. Изучив ее, он сказал:

– Именно для того, чтобы начать большое дело для наших потомков, я должен продать ее за хорошую цену. – С этими словами он похлопал по плечу Лю Юэцзиня: – Как только я ее продам, так сразу всех освобожу.

Лю Юэцзинь облегченно вздохнул и решил поторопить брата Цао:

– Брат Цао, если продавать, так побыстрее. Вас в любую минуту могут найти.

Брат Цао хлопнул в ладоши:

– Это верно, дело не терпит отлагательств, значит, сейчас и продадим.

Он распорядился, чтобы Лю Юэцзиня доставили в их квартиру. Их таншаньская банда снимала «трешку» в обычном жилом доме. Там же сейчас оправлялся после побоев Синемордый, так что Лю Юэцзиню предстояло вновь с ним встретиться.

Проводив Лю Юэцзиня, брат Цао приступил к делу. У него имелось два разных канала сбыта. Первый канал вел через Хань Шэнли к Янь Гэ. Последний в надежде найти флешку отвалил Хань Шэнли десять тысяч. Хань Шэнли, провалив задание, прикарманил эти деньги и никому ничего не сказал. Другой канал вел через Фан Цзюньдэ к другому потенциальному покупателю. Но кто именно это был, брат Цао не знал и не спрашивал. К счастью, когда он схватил Фан Цзюньдэ, у него появились варианты. Если у товара появляется два покупателя, он возрастает в цене – тут уже можно устроить аукцион. Для начала брат Цао распорядился позвонить Янь Гэ, однако не стал просить об этом Хань Шэнли, а обратился к лысому Цую. Пусть зрение у брата Цао было плохое, однако в людях он не ошибался, а в Хань Шэнли он, похоже, совсем разуверился. Хань Шэнли снова потерял лицо, но сказать что-то против он не смел. Лысый Цуй набрал с телефона Хань Шэнли номер Янь Гэ и представился другом Хань Шэнли. Далее лысый Цуй объяснил, что он нашел флешку вместо Хань Шэнли и теперь предлагает ему небольшую сделку. Тут же лысый Цуй попросил Янь Гэ назвать цену. Янь Гэ сначала остолбенел. Он не то чтобы удивился, что флешку нашли, он не ожидал, что ее найдет другой. Потом он сообразил, что теперь взамен прошлого обещания заплатить Хань Шэнли двадцать тысяч, он должен заново торговаться с новым человеком. Янь Гэ не знал его запросов, поэтому предложил лысому Цую первым назвать цену. Лысый Цуй потребовал пятьсот тысяч. Янь Гэ просек, что его собеседник не дурак: это был явно не мелкий воришка, а опытный грабитель, которого не удастся обмануть, как Хань Шэнли. А раз так, то и цену следовало выбирать соответствующую. Поэтому Янь Гэ предложил двести тысяч. Поторговавшись, они сошлись на трехстах пятидесяти. Янь Гэ не то чтобы не мог заплатить пятьсот тысяч. Когда он нанимал сыщика Лао Сина из агентства «Тысяча планов мудреца», они договорились, что оплата его услуг будет зависеть от количества затраченных на поиск дней. За два дня Янь Гэ как раз и предлагал двести тысяч. Понятное дело, что за прошедшие десять дней флешка выросла в цене, но поскольку Янь Гэ не знал, с кем имеет дело, то, с одной стороны, он допускал обычный шантаж, а с другой – остерегался больших сумм, понимая, что, откусив палец, ему потом могут откусить и руку. А сумма в триста пятьдесят тысяч была не большой и не маленькой, вполне удовлетворяла аппетиты и не вызывала новых приливов алчности. Стороны назначили встречу на одиннадцать часов вечера у разворотного круга в местечке Тецзянпу, что в семи километрах западнее от выезда Сихунмэнь с автострады Пекин – Кайфэн. Именно там должен был состояться одновременный обмен товара на деньги. Когда лысый Цуй завершил разговор с Янь Гэ, брат Цао попросил его передать Фан Цзюньдэ отобранный у него ранее мобильник, чтобы тот связался со своим нанимателем. Прежде чем набрать номер Лао Линя, Фан Цзюньдэ спросил у брата Цао о минимальной сумме. Поскольку с Янь Гэ тот сошелся на трехстах пятидесяти тысячах, то теперь решил поднять сумму и на пальцах показал семьсот тысяч. Фан Цзюньдэ тут же отреагировал, что такое двукратное увеличение суммы, даже в случае аукциона, выглядело несправедливым. Он сказал это вовсе не потому, что хотел сэкономить деньги Лао Линя, просто Фан Цзюньдэ беспокоила его реакция. Когда Лао Линь его нанимал, в качестве вознаграждения он назначил сумму в сто восемьдесят тысяч. Если Лао Линь откажется от сделки, ее произведут с другим лицом, и тогда дальнейшая судьба Фан Цзюньдэ будет под большим вопросом. Их пути с братом Цао пересеклись совершенно случайно, и Фан Цзюньдэ понимал, что вопрос о его жизни или смерти теперь будет зависеть от чьей-то прихоти. Заметив колебания Фан Цзюньдэ, брат Цао нахмурился: