Memory - [24]

Свет померк так же внезапно, как и появился, и я почувствовал, что падаю...

***

- Брат Виктор, очнись, - долетел до меня чей-то знакомый голос.

- Брат Виктор, ты меня пугаешь, брат Виктор, открой глаза, если слышишь меня,- в голосе звучало беспокойство.

Я с трудом открыл глаза. Надо мной, склонившись, сидел Сельвано.

- Все почти нормально, - смог простонать я, плечо разрывало от боли.

- Ну вот, брат, мы снова вместе. Я рад видеть твой взгляд, - лицо Сельвано прямо-таки излучало радость.

Попытавшись приподняться, я застонал и рефлекторно схватился за раненое плечо. Сельвано аккуратно отвел мою руку от раны.

- Не надо, брат. Не трогай. Она еще не успела затянуться. После того, как разбойники убрались, я вытащил стрелу и перевязал тебя, осталось только надеяться на то, что стрела не была отравлена.

- А что произошло? Последнее, что я помню, это свет... - спросил я.

- Нас спасли Святые и Бог.

- Что? - не понял я.

Сельвано запустил руку себе под рубаху и вытащил оттуда тот самый крест, за которым я и пришел в это богами проклятое место.

- Вот, брат Виктор, этот святой крест ведет нас и защищает. Значит, мы держим правильный путь. Мне кажется, что скоро мы придем к Святым, а там и к Богу.

Сельвано мечтательно улыбнулся. Возможно, и придем, только теперь мне нужно придумать, как забрать крест и вернуться в Империю. По крайней мере, я хотя бы знаю, где он. Это уже что-то. Можно, конечно, просто убить Сельвано, но очень не хотелось делать этого. Паломник оказался хорошим человеком, что является крайней редкостью. Да и как мне потом убраться с этой планеты, а так, действительно, вдруг Святые существуют и смогут помочь мне.

Сельвано на секунду отошел от меня и стал копаться в сумках. Потом что-то достал оттуда и протянул мне. Это оказалась маленькая фляжка.

- Это от возможных ядов, хотя я совсем не уверен, что это поможет. Но ты все равно выпей, а я за тебя помолюсь.

Я мысленно хмыкнул, но все же принял фляжку из рук паломника. Глотнув этой вещи, я понял что, кажется, нашел самый мерзкий вкус на этой планете. Даже не знаю, на что это было похоже, но мой желудок резко скрутили спазмы. Я зажал рот рукой и глубоко задышал.

- Да, брат, на вкус оно не очень, но у меня нет другого.

Я с трудом восстановил дыхание и поборол рвотный рефлекс.

- Спасибо за заботу, брат, - выдавил из себя я.

Сельвано же просто мягко улыбнулся. Он действительно был добрым и чистым. Такие люди встречаются редко.

- Не за что, брат, не за что. Я рад тебе помочь. Ты хороший человек.

Хороший человек?! Я рассмеялся и тут же закашлялся от боли.

- Ты ошибаешься, Сельвано. Я очень грешный и темный.

Сельвано удивленно воззрился на меня.

- Нет, нет, - он даже замахал руками, - что ты говоришь? Ты не плохой. Нет. Может быть, грешный. Но не плохой, не темный. Что ты, брат, я неплохо разбираюсь в людях, я не мог ошибиться. Ты хороший. А грехи всегда можно искупить.

- И как? - с интересом спросил я.

- Пройди свое испытание с достоинством, и тебе станет легче.

Я улыбнулся и покачал головой.

- Нет, это не поможет. Ты же совсем меня не знаешь, брат.

Но Сельвано продолжал смотреть на меня с доброй всепрощающей улыбкой.

- Я чувствую, что у тебя было много боли, и вся она скопилась на душе. Отпусти ее. Прости себя.

Я вздохнул. Мирелла тоже говорила что-то подобное. Я часто вспоминал ее и эти слова. После единственной нашей встречи я много раздумывал над этим. Должен признать, Мирелла права, но как простить себя? По-моему, легче горы свернуть, к тому же некоторые вещи не прощают.

- Я не заслужил прощения, брат Сельвано. Не заслужил.

- Это ты так думаешь, а Бог могет думать по-другому. А теперь спи, брат Виктор. Скоро наш путь завершится, и каждый получит свое прощение.

Сельвано отошел от меня и стал что-то напевать, разводя костер. Его тихий и мягкий голос убаюкивал и успокаивал. Я лежал, прикрыв глаза, и наслаждался, вроде бы нас чуть не убили, я ранен, а на душе становилось спокойнее. Может быть, это от песен паломника. Я улыбнулся и почувствовал, как боль стала отступать. То ли я просто засыпал, то ли это Сельвано волшебник... Вскоре я мягко провалился в свои воспоминания.

Б-13.

1678 год от создания Империи.

Я смотрел в глаза пятнадцатилетнему мальчику и не мог поверить, что он только что убил премьер-министра финансов, своего отца. И не только его. Он убил пятерых людей всего лишь потому, что считал, что у них неправильная политика.

Ему всего пятнадцать.

Хотя я начал убивать раньше него... Но я никогда не убивал только за то, что кто-то мне просто мешал...

Дуло моего плазменного пистолета смотрело ему в лоб, поэтому он не двигался, а просто сверлил меня своими ярко-голубыми глазами. Красивый мальчик. И выглядит таким наивным, что мне самому захотелось поверить в то, что это не он застрелил своего отца. Прямо из этого пистолета, который сейчас находится у меня в руках. Я его сумел отобрать, а вот спасти премьер-министра финансов не успел.

Мы находились в спальне мальчика. Я за ним охотился полгода. И нашел. А сейчас стою и думаю, что делать. Камеры записи малец предусмотрительно отключил, вырубив электричество. Так что никаких доказательств, кроме моих слов, не было. Но мне интересно, кому поверят: мне, простому парню, которому даже в поступлении в Академию отказали, или сыну премьер-министра финансов, пай-мальчику, отличнику и умничке.