Memory - [23]
Внезапно удары прекратились. Я осторожно открыл глаза. Дэниэл в ярости крушил мебель, всю, которая попадалась на пути. Кресло, стулья, кровать. Он разносил комнату, всю до основания. Носился по ней, как дикий зверь. Про меня как будто бы и забыл. Тогда, пользуясь моментом, я попытался отползти к выходу. Но как только пошевелился, тело свело острой болью, и из груди вырвался стон. Варт резко обернулся и, подбежав ко мне и вцепившись в воротник, слегка приподнял. Я слабо попытался защититься, но, кажется, мои попытки он даже не заметил. В его глазах была животная ярость.
Таким я его еще не видел. Это потом я насмотрелся на него в разных состояниях, как и он на меня... Но тогда мне стало страшно. Очень. Дэниэл замахнулся для нового удара. И я рефлекторно, как-то по-детски, зажмурился и закусил губу, чтобы не кричать. Но удара не последовало. Я медленно открыл глаза и в удивлении посмотрел на него. Дэниэл смотрел на меня, как будто бы борясь с чем-то. А потом, взглянув мне в глаза, почти прошептал.
-Прости. Я не хотел.
А потом поцеловал меня. Грубо, яростно и жестко. Моя сломанная челюсть отозвалась дикой болью, из глаз снова хлынули слезы. Я застонал, пытаясь вырваться. Мне было больно. Очень. Но это оказалось только началом...
Дэниэл перевернул меня на живот и, почти сорвав с меня штаны, изнасиловал. Грубо и по-звериному жестоко. А я даже кричать не мог от боли в челюсти. Только стонал и мычал, до последнего предпринимая слабые попытки вырваться, чем приводил его в еще большое бешенство. И он снова бил меня.
Не помню, сколько это продолжалось, но я наконец-то потерял сознание...
Планета 'Вечная ночь'.
2072 год от создания Империи.
Из этого кошмара меня выдернул Сельвано, сказав, что моя очередь дежурить. Я сел у костра и еще долго пытался отойти от ужасного воспоминания-сна.
Тогда, в 1673-ем, я сам был виноват. Сам. И даже тогда я это осознавал. После той ночи я пришел в себя в мед. блоке, где и пролежал около четырех недель. У меня оказалось сломано два ребра, челюсть, нос, плюс множественные гематомы по всему телу. Не знаю, что Дэниэл сказал целителям, но мне никто ни разу не задавал вопросов. Сам же Варт в мед. блоке не появлялся. А я все время пребывания там думал. И пришел к выводу, что не виню его в том, что случилось. Стечение обстоятельств и моя глупость. Но видеть его я пока не хотел. Поэтому сначала я через ЛК отправил ему заявление на отпуск, которое он подписал без лишних вопросов. А потом, вернувшись на работу, я просто посылал ему прошения на задания, связанные с отдаленными от центра Империи планетами. И он все подписывал. Дэниэл ни разу не пытался со мной связаться. Он как будто бы специально давал время, чтобы разобраться в себе.
То, что он со мной сделал, повергло меня скорее в задумчивость, чем во что-то еще. Я думал о том, что отныне нужно быть осторожнее и тщательнее следить за языком и проявлением эмоций. Потом постепенно осознал, что мою душу это почти не задело. И со временем вообще постарался забыть этот эпизод жизни.
Но на этой планете он вернулся ко мне. Во сне. Почему?
Через несколько часов я разбудил Сельвано и мы отправились дальше в путь...
***
Последние три дня нашего пути вокруг было подозрительно тихо. Ни людей, ни паломников, животных и птиц тоже не было. Сельвано не выказывал никакого беспокойства, и мы продолжали свой путь в неизвестность. Еще через день я все-таки спросил его:
- Брат, а что это за странные места? Ни людей, ни животных, ни птиц?
Сельвано посмотрел на меня и, чуть замедлив шаг, сказал:
- Это проклятые места, брат, они всегда появляются там, где в тот момент находятся Святые, они словно блуждают вслед за ними, дабы неготовые не могли добраться до Видевших Бога.
Святые живут в этих местах?! Да здесь воды почти нет, не то что еды.
- А ты уверен, что нам туда?
- Да, - ответил Сельвано, положив руку на грудь, - меня ведет Бог.
Угу, подумал я. А я вот никаких богов не чувствую...
Мои размышления прервала стрела, пролетевшая в опасной близости от лица. Рефлекторно вздрогнув, я пригнулся.
- Разбойники! - крикнул Сельвано, доставая маленький кинжал. Паломникам запрещается носить оружие длиннее, чем кинжал. Только что мы можем сделать с двумя кинжалами против вооруженной темноты...
Следующая стрела вонзилась рядом с моей ногой. Я отпрыгнул, вглядываясь во мрак. Мне бы сейчас сюда хоть чуть-чуть моих способностей. А так - как слепой котенок...
Мы встали спина к спине. Достав свой кинжал, я оглядывался по сторонам, стараясь различить хоть какое-то движение. Сельвано тоже осматривался. Еще одну стрелу мне удалось, по-моему, только чудом, отбить кинжалом. Но дальше везение покинуло меня, и следующая вонзилась мне в плечо. Я громко вскрикнул от боли и схватился за стрелу свободной рукой. Судя по ощущениям, она засела довольно глубоко, еще один их выстрел - и мне конец. Я не могу защищаться в таком состоянии. В глазах противно мутнело, а к горлу подступала тошнота.
И тут произошло что-то странное. Неожиданно стало светло, мне даже показалось, что взошло солнце, но такого просто не могло быть. Не здесь.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.