Мексиканский для начинающих - [13]

И в этом забытье, в этот, как говорится, миг бесконечный возникнут перед вами – и пиратские фрегаты Моргана, и пирамиды майя, украшенные каменными крылатыми змеями, и египтяне, приплывавшие когда-то на Юкатан.

Елки-палки, даже древние египтяне, у которых было и свое вполне приличное море, и свои вполне пирамидальные пирамиды, стремились тем не менее на Юкатан, в карибские воды.

Нет, я не египтянин, но… Но если бы еще не существовало аэропланов, если бы ни наш родной Черепанов, ни зарубежные братья Уатт не изобрели паровой двигатель, даже в утлой лодчонке, на каком-нибудь захудалом папирусном плоту пустился бы я через Атлантику – в Карибское море, на южную оконечность полуострова Юкатан, где коралловые рифы населены тысячами невероятных рыб.

Само слово «рыба» применительно к здешним подводным жителям звучит кощунственно.

В ресторане-то вам, конечно, подадут любую рыбу, которая на языке кулинарном именуется «пескадо». Иное, совсем иное, ласково-поэтическое имя носят обитатели кораллового мира – «песес». Они доверчивы, и под водою встречают тебя, как блудного сына, вернувшегося наконец-то по месту изначальной прописки.

Эти милые ребята буквально заглядывают в глаза – мол, чего там наверху творится, поведай.

Кстати, я совершенно убежден, если в нашем изрядно отравленном мире и сохранилась парочка русалок, то, конечно, у побережья Канкуна.

Не знаю, может, это была легкая подводная дрема, но могу поручиться, что однажды краем глаза увидел-таки небольшую по размерам русалочку – эдак метр пятьдесят с хвостом – плывущую в сторону ислы Мухерес.

Я было припустил за ней, да куда там! Даже попытался что-то крикнуть вслед, но, понятно, кроме пузырей, ничего членораздельного. Скрылась русалочка в бирюзовой водной дали, пронизываемой до самого дна солнечным светом.

На другой же день мы с Петей дождались катера и отправились на ислу Мухерес – островок в получасе от побережья. Но одно название чего стоит – остров Женщин! Любой бы пустился вплавь в самый чудовищный шторм. По дну бы побежал – к острову с таким приветливо-манящим названием.

Педро всю дорогу стоял на носу катера, жадно раздувая ноздри. С таким видом, вероятно, Морган вел свои корабли на абордаж. Хорошо, что я о русалке умолчал.

Не дожидаясь полной остановки катера, он, так сказать, попрал своими ножищами девственную на первый взгляд землю острова Женщин. У меня сердце дрогнуло – что же дальше-то будет?

– Скорее! – потащил меня Петя за руку. – Тут отличных омаров готовят. В чесночном соусе. Давно уж запах чую!

А мне представлялось, что на острове Женщин могут подавать лишь розовые лепестки. Ну в крайнем случае цветы кактуса и спаржу. Но уж омары под чесночным соусом – это слишком! Как-то поблек образ моей русалочки.

Петя уже вовсю выламывал омару суставы, разгрызал коралловый панцирь, восклицая что-то, вроде:

– Омар, лангуста, гигантская креветка! Все хорошо, когда исполинское! А еще лучше, когда цены лилипутские!

Действительно, омарище был огромным, нежным, сочным. Он быстро отвлекал от сентиментально-поэтических воззрений. Перед его царским вкусом меркла даже бирюза Карибского моря. Омар заключал в себе, как в пиратском сундучке с драгоценностями, и эту бирюзу, и колкую красоту рифов, и внезапное дыхание полуденного бриза. И все это входило в нас с Петей, проникало и обволакивало, и делало в конце-то концов некоей частью здешнего островного пейзажа. Неподвижной частью, надо признать.

Мы лишь смогли дотащиться до пляжа и сидели у кромки прибоя, подобно двум тупым утесам, на которых вряд ли что-либо когда-либо произрастет.

Правда, надо отдать должное, у Педро произросли кое-какие мысли – простые, впрочем, как бурьян.

– Знаешь, что мне тут нравится? – убедительно вытаращил он глаза. – Здесь счастливый час растягивается на целый день! За одну цену два омара! И две «Маргариты» за одну!

«Намаргаритились» мы и впрямь – изрядно. Я бы переименовал эту ислу в остров «Маргарит». Все же более внятное название. А то женщин вокруг не видать! Вообще до странности пустынно. Мало обитаемое место. Эта мысль как-то мимолетно кольнула мое сердце, да и зарылась в песок.

– Одно плохо, – вздохнул о своем Петя, – время тут идет куда быстрее. Больно шустрое – уже вечереет!

Ну а мы-то с Петей едва двигали ноги по чистому и ровному пляжу, слушая морское придыханье.

Неподалеку, почти не складывая крыльев, ныряли в море пеликаны. Время от времени они собирались подобием журавлиного клина и устремлялись в какие-то дали, намекая однако, что им ни к чему чужие берега, сейчас вернутся.

А что, спрашивается, нужно человеку, более или менее вольному, как пеликан? Только небольшой домик на берегу Карибского моря. Сидеть в тишине и умиротворенности, глядеть на легкий прибой, ожидая очередного счастливого часа. Кто из простых смертных может сказать, что в течение его жизни каждый Божий день он имел хотя бы один счастливый час? Я не знаю такого человека.

Но вот на острове Женщин, плавно переходя из ресторана в ресторан, возможно, пожалуй, набрать до десяти таких счастливых часов за сутки. В это просто трудно поверить – десять абсолютно счастливых часов! Уж не говоря об остальных семнадцати, – простите, если обсчитался, – которые тоже недалеки от счастья. И это на острове без женщин…