Медленное угасание - [86]

Скотус в замешательстве отвёл взгляд.

— У меня есть... возможности, — сказал он. — Я обнаружил новый источник поставок.

— Нет, — Джек ощутил, как в нём начинает закипать гнев, обжигая его сердце и мозг. — Остановите это, сейчас же.

Скотус покачал головой.

— Вы не понимаете. Потенциальное воздействие моих таблеток огромно. Они в буквальном смысле могли бы изменить мир. Это единственные таблетки для похудения, с которыми вы гарантированно сможете сбросить вес. Скоро на Западе прекратится эпидемия ожирения. Национальная служба здравоохранения сможет отказаться от разработки лечения заболеваний сердца и диабета, и других недугов, вызываемых ожирением, и начать работать над лечением рака и болезни Альцгеймера. Правительство сможет направить свои ресурсы на борьбу с глобальным потеплением. Всего лишь одна простая вещь – люди становятся стройными – но эффект невероятный. Неужели то, что несколько человек пожертвовали своими жизнями на ранней стадии тестирования, – такая большая трагедия?

— Да, — сказал Джек. Он слышал в собственном голосе гнев. — Это так. Скотус почти умолял.

— Но при испытании лекарств всегда существует какой-то риск. Думаете, антибиотики появились просто так? Думаете, лекарства для контроля кровяного давления не вызывали никаких проблем во время их испытания? Даже когда новые препараты начинают проходить дважды слепое испытание в течение нескольких лет для проверки их эффективности, одним людям дают плацебо, и они продолжают страдать от симптомов своих заболеваний, в то время как другим людям из тестовой группы предлагается настоящее лечение. Разве это справедливо? Все медицинские исследования построены на боли и смерти. Мы принимаем это, когда думаем обо всём этом, потому что потенциальные выгоды так велики!

— Есть разница, — сказал Джек, — между исследованиями, у которых могут быть неудачные побочные эффекты, и исследованиями, в ходе которых субъекты испытаний гарантированно погибнут.

— Это нехорошо, — сказала Гвен, пристально глядя на Скотуса. — Ты его не убедишь. Он будет продолжать работать, делать свои таблетки, какие бы аргументы ты ни приводил.

— Она признаёт, что я говорю правду, — провозгласил Скотус. — Она чувствует страсть в моих словах.

— Нет, — ответила Гвен. — Я признаю тот факт, что вы заразили сами себя. У вас внутри одно из тех существ, и оно контролирует ваши мысли.

* * *

На полпути к коридору, пройдя мимо двери, через которую они вошли, Тошико остановилась у первой из массивных плит из проклёпанного металла.

— Что это? — спросила она у Оуэна.

Он проскользнул мимо неё.

— Холодильная камера, — сказал он. — Должно быть, здесь хранились замороженные туши, выгруженные с кораблей, прежде чем их консервировали и отправляли в магазины. Транспортный отсек там, — он указал через плечо, — значит, консервный цех, наверно, впереди.

— Оно включено, — просто сказала Тошико. Оуэн остановился.

— Не может быть. Это место было заброшено с 1970-х годов.

— Здесь генератор, — показала Тошико.

— Но он установлен для того, чтобы медицинское оборудование могло работать, и чтобы было освещение, — Оуэн начинал раздражаться, Тошико чувствовала это по тону его голоса. Он не любил, когда с ним не соглашались. — Нет смысла охлаждать холодильную камеру до какой-то нелепой температуры. Это просто пустая трата энергии.

— Это было бы так, — сказала Тошико, — если бы внутри ничего не было. — Она прижалась лицом к толстому стеклу. — Но я думаю, там что-то есть.

Она переключила своё внимание на контрольную панель, расположенную рядом с дверью. На ней был термостат и несколько кнопок, с помощью которых можно было включить или выключить охлаждающую систему. Термостат был установлен на едва ли не самую низкую температуру. Ещё там была кнопка для открытия двери, хотя на самой двери размещалась ручка, которой можно было воспользоваться в случае неполадок с электричеством. Тошико предположила, что внутри находится такая же рукоятка на случай, если кто-нибудь случайно окажется запертым.

Оуэн подошёл к Тошико. Она чуть отодвинулась, осторожно, стараясь не задеть его руку. Она обработала его рану антисептиком – ещё там, в большом зале, где они дрались и победили своих противников – а потом наложила повязку на то место, где гвозди разодрали кожу. Потом Оуэн сделал то же самое с её рукой. Также он привязал бандитов к двум свободным кроватям в конце одного из рядов. Он хотел связать их той цепью с гвоздями, но Тошико ему запретила.

— Давай заглянем внутрь, — предложила она. Она нажала на кнопку, которая, по её предположению, управляла механизмом. Что-то внутри двери сделало «щёлк». Гидравлическая система ожила, и дверь медленно начала открываться. Тошико и Оуэн отступили назад, когда дверь тяжело качнулась в их сторону, и из-за неё с шипением вырвалось облако пара, обдав холодом их лица.

Когда пар рассеялся, Тошико шагнула вперёд. Она подняла с пола в медицинском отделении свой «Вальтер» и теперь держала его перед собой обеими руками, готовая стрелять.

— О чёрт, — сказал Оуэн. Из его рта вырывался белый пар, который превращался в капли воды на холоде, который просачивался от двери. — Это то, что я думаю?